— Вставай, — произнёс тот.
Гермес попытался подняться, но раны у него пока заживали медленно. Кровь пачкала перья, заливала покрытую пылью землю.
— Вставай, — Арес ногой пнул противника в больное плечо. Гермес вскрикнул и откинулся назад, на крылья.
А вот это уже не в какие ворота не лезло.
— Хватит, прекратите! — я поднялась и быстрым шагом направилась к напарникам. — Вы с ума сошли оба?
— Не лезь, — пригрозил Арес.
— Чего ты ещё хочешь? — я остановилась рядом с ним. — Ты победил! Оставь его в покое!
За противника ответил Гермес.
— Победил? Пока нет, — он оперся на руку, подтянул ноги и резко вскочил. Перебитое крыло повисло тяжёлым красным полотном, отчего раненый едва не завалился на правую сторону. Арес подцепил посох носком сапога и подкинул его Гермесу.
Тот ловко поймал оружие.
— Да прекратите…
Арес одним точным ударом завёл меч под нагрудный доспех противника и раскроил тому бок. Гермес полоснул атакующего по руке, но царапина почти сразу зажила, а вот собственная рана потянула крылатого вниз. Он опустился на одно колено, оперся на посох, выставив его перед собой. Арес ударил ногой по оружию противника, как по мячу, и жезл отлетел прочь. Гермес упал на четвереньки. Арес хмыкнул и принялся нарезать вокруг противника круги, как зверь, раздумывающий, куда бы высадить зубы, чтобы жертва помучилась. Я не узнавала своего напарника. Его жестокость обескураживала и пугала.
— Продолжим? — спросил он, и, резко развернувшись, ударил Гермеса ногой в живот, аккурат под рану. Противник застонал и рухнул на землю.
— Да что с тобой такое?! — закричала я, бросаясь к Гермесу. — Умерь свою ярость!
— Он хотел боя, он его получит, — Арес не спешил убирать меч. — Уйди.
— Нет, — я замерла между поверженным Гермесом и готовым к новой атаке Аресом. — Ты совсем спятил? Ты лупишь безоружного. Что с тобой? Ты же не такой…
— Я, по-твоему, должен терпеть его выходки? Ты забыла…
— Ничего я не забыла! Это ты забыл! Ты — человек! Никто не претендует на твою роль командира, понятно?
— Он должен уяснить, где его место. Раз и навсегда.
— Какое место, Арес, мы — одна команда! — я вздохнула, пытаясь успокоиться, и произнесла гораздо тише. — Здесь не место для выяснения отношений. Ты же можешь держать себя в руках. Всегда держал. Вот и теперь, пожалуйста, прояви терпение.
Арес, ничего не ответив, швырнул меч в ножны и, сняв шлем, глянул на меня.
— Ты всегда не там, где надо, — отрывисто бросил он и, отвернувшись, пошёл прочь.
Я растерянно смотрела ему вслед. Сзади завозился Гермес.
— Ты как? — спросила я, помогая ему сесть.
Он вытер кровь с губ.
— А я и не знал, что может быть так фигово.
— И не так может. Меня один раз заблудшие пытались съесть живьём.
— Как зомби? — Гермес осторожно пощупал рану под нагрудником. — Кровь идёт.
— Скоро заживет, только в реальности плохо будет. Температура может подняться. Лихорадка, короче.
— Меня и прошлый раз вело, — он обернулся и посмотрел вслед Аресу. — Теперь мне веришь, что он — конченный псих?
— А ты нормальный? Зачем его провоцировать?
— Провоцировать? Мы разве не команда? Почему решения принимает только он, ни с кем не считаясь, а?
— А почему ты унижаешь и оскорбляешь его? Что он тебе сделал?
Гермес опустил голову и глухо ответил.
— Просто я не люблю проигрывать.
— А кто любит? Ты одно пойми — здесь наши личные счеты значения не имеют. Потому что мы, как воины, проигрывать не имеем права. Это не игра, это — война.
Гермес пристально посмотрел на меня и, вздохнув, отвернулся.
— Буду тише воды, раз ты просишь, — ответил он и с горечью добавил. — Хотя бы здесь постараюсь тебя не разочаровать.
Глава 13
В автобусе стоял весёлый галдеж. Мы любили кататься всем классом. Макс пристал к водителю, и тот согласился поставить музыку с его телефона. Первый трек мы встретили дружными аплодисментами, второму подпевали, на третьем начали танцевать. Иришка бегала по автобусу и безуспешно пыталась рассадить бесившихся учеников. Пристегиваться вообще никто не хотел. Мы с Настей изображали какое-то подобие танца сидя, решив, что танцуя стоя в скачущем автобусе, просто навернемся.
— Погоди, — Настя приподнялась и оглядела салон. — А Кирсанов твой где?
— Не знаю, — я продолжала кривляться.
— Поссорились?
— Есть такое.
После драки Гермеса и Ареса, мы с Сашкой вернулись туда, откуда начали — здоровались, прощались, разговаривали только в Перехлестье. Мне претила его озлобленность, он же, по всей видимости, считал, что я не поддержала его авторитет. Мириться не было никакого желания. Теперь я понимала, что имел в виду Ключник, говоря, что нам не хватает терпения. Возможно, зря мы перестали принимать его советы во внимание.
В Перехлестье последнюю неделю было удивительно спокойно и красиво. Мы попадали в такие сказочные места — на берег зеркального озёра, на альпийские луга, в восточный дворец, в огромные пещеры — что, не встречая там духов и заблудших, попросту забывали, где мы. Гермес расспрашивал про Спрута. Я рассказала все, что мы смогли узнать об этом фантоме и способе его уничтожения, только пока умолчала, что в мире духов мы можем погибнуть.
— Давайте сразу туда и двинем? — предложил Гермес. — Что мне надо делать?
Если бы мы знали! Зевс только сказал нам, что воин-проводник со временем сам разберется.
— Ещё рано, — уклончиво отвечала я. — Твоя связь с Перехлестьем пока слаба, чтобы вытворять такие фокусы.
— А когда она станет прочнее?
— Со временем. Ты будешь почти мгновенно исцеляться и чувствовать в реальном мире влияние Перехлестья. У меня вот голова начинает болеть, когда духи захватывают большое количество спящих.
Арес с Гермесом не разговаривал вообще, что, впрочем, меня вполне устраивало.
— До дня Святого Валентина помиритесь? — спросила Настя.
Я пожала плечами.
— А что?
— Мы в "Олимп" собирались всей нашей компанией, хотели вас с собой позвать.
Компанией… Как давно я никуда не ходила с нашей шайкой…
— Я и без него пойти могу.
Настя вскинула брови.
— Вау… Уверена?
— А то! А нас пустят? Мы же маленькие ещё.
— Пустят. Макс все устроит, у него знакомые там.
— Будем под присмотром? Сомнительное развлечение.
Настя погрозила мне пальцем.
— Ты смотри, кто решил пойти в разнос. Из-за Кирсанова?
— Да из-за всех.
Мать с отцом, вновь не сойдясь в вопросах моего воспитания после того, как мама забрала у меня телефон, разругались в пух и прах. В итоге после недельного молчания, мать заявила, что едет в командировку в столицу на пять дней. Отец, конечно, расстроился, но мириться не стал. А мне даже полегчало — почти неделю не нужно будет изображать до тошноты покладистую дочь и просить прощение через слово. К репетитору я ходила исправно, училась вроде неплохо, но волнения по поводу экзаменов не испытывала. Гораздо больше я нервничала, раздумывая о походе в мир духов. И хотя слова Зевса о том, что все не так плохо, вселяли надежду на положительный исход нашего мероприятия, история Ключника не шла у меня из головы.
С экскурсии по университету мы с Настей задумали удрать, и возможность представилась во время прогулки по студенческому городку. Нам показали план территории, пятнадцать минут что-то рассказывали об основателях местного дворца науки и, получив от благодарных школьников дружный зевок, повели смотреть парк. Навстречу по расчищенным от снега дорожкам топали студенты, и я вдруг ясно поняла, что совсем не хочу заканчивать школу. Мы же одиннадцать лет все были вместе, виделись почти каждый день, а теперь нас просто раскидает по стране, если не миру, и ничего с этим нельзя поделать. Совсем другие люди окажутся рядом.