– Совершенно по-другому, доченька, – Анелия улыбнулась и решила рассказать дочери всё как есть: – Страшная махаловка была. Мрак не хотел тебя отпускать…
Какое же это сладостное чувство, когда отношения с дочерью становятся доверительно-секретными. Она так долго этого ждала. Ей безумно хотелось, чтобы Астаная непременно узнала, что она для неё делает и сколько ещё готова сделать, только бы родной и любимой дочери ничего не угрожало. И всё же, о том, что она её вытянула из Тьмы, Анелия всё же умолчала.
– А так хочется… – выдохнула она в трубку.
– Не надо, не говори ей. Пока не говори, – настаивала Ася. – Не знаю, мне кажется, будет лучше, если она сама об этом узнает. А она узнает, это я абсолютно точно вижу. Не сейчас, нет. Это произойдёт гораздо позже, но ей расскажут, как ты за неё боролась.
– Не буду. Согласна, лучше пусть сама.
– Главное ведь, что ты вытащила Таю из темноты. Я видела схватку. Это было жутко. Но зато теперь она твёрдо стоит на белой лестнице, и если не будет делать глупостей, а она не будет их делать, то вскоре её приведут туда, где ей предназначено быть. Кстати, когда её подхватили, я видела, как её очищают от грязи. Её привели, будто в ванную комнату, и омывали водой, а грязь стекала чёрным струями. Я присмотрелась. У Астанаи на спине словно чёрный рюкзак висел, широкий, во всю спину, и до самой попы. Я сначала подумала, что это Тьма так к ней прикрепилась, но когда её начали отмывать, вдруг увидела крылья! Белые такие маленькие крылышки. Нел, эти паразиты ей крылышки грязью заляпали, чтобы она не смогла к Свету идти.
– Сволочи!
– Она тебе рассказала про того мужчину?
– Да. Да, рассказала. Оказалось, у него жена чёрную магию практикует.
– Ну вот! Теперь всё понятно. Она, видимо, прочувствовала, что её муженька хотят отлучить от Тьмы, вот и послала проклятие всем, кто может ему помочь.
– Вот сволочь! – Анелия заскрежетала зубами, добавили крепкое словцо. – Надо как-то Таю изолировать от этой парочки?
– Надо… – вздохнула Ассини, понимая, что за этими защитами они всё больше отдаляются от Земного мира. – Как Астаная сегодня себя чувствует?
– Говорит, отлично. Я ей про защиту попыталась намекнуть, но она сказала, что теперь это не нужно. Что каждое утро она омывается светом любви Создателя нашего и посылает его всем окружающим. Мол, берите кто хотите.
– Вот оно! – резко выдохнула Ася.
– Что – оно?
– Нел, Астаная права. Нам не надо баррикадироваться заборами, не надо надевать на себя защитные коконы, нам надо омываться любовью Отца нашего! Вот она – идеальная защита! Только она у Таи не сработала из-за того, что Тая ещё неуверенно на избранном пути стоит и не совсем о том думает! А мы с тобой… В общем, я рушу все заборы, снимаю защиту с себя!
– Я поняла! Я теперь тоже буду каждый день омываться Любовью Творца.
Сказано – сделано! Перед сном Анелия сосредоточилась, омыла Светом себя, дочерей и послала сильную струю Света, как из брандспойта, тем, кто старался погрузить Таю во тьму. «Да пребудет с вами Господь!» Она почуяла, как морок зашипел, отодвигаясь и расплёскивая ненависть…
*
Анелия уже спала, а в городе Ассини ещё только-только завершался рабочий день. Кропотливо укладывая складочки юбки, Ася раздумывала о Тьме и Свете, как вдруг увидела необычного гостя. Туманный силуэт возник прямо перед ней, и даже не в Тонком мире. Она внимательно всмотрелась в улыбчивое лицо, обрамлённое длинными волнистыми волосами, в добрые живые глаза.
– Привет! – запросто сказал Иисус.
Почему-то её вовсе не удивил этот поздний визит.
– Привет! Мне нужно с тобой поговорить. – Она откинулась на спинку стула, а Иисус, продолжая улыбаться, кивнул:
– Потому и пришёл.
– Я не считаю себя особенной, сразу скажу. Ещё скажу, что не люблю церкви и особенно не люблю церковных служителей! Нет, ну не всех, конечно, но в основном… Дело в том, что церковь стала похожа на магазин или завод. Даже ещё хуже!
– Понимаю, о чём ты говоришь. Видишь ли. – Иисус покачал головой. – Они переиначили веру под себя, чтобы управлять людьми. И происходило это не один раз. Смысл веры изменился, мир изменился. Люди нашли других Богов.