– Что мы здесь делаем? – Она посмотрела на солнечника и невольно улыбнулась. В скафандре он был похож на головастика с торчащей сверху антеннкой.
Он вскинул руку вверх. Капсула послушно трансформировалась, обхватывая его конечности, и «солнечник» снова стал похож на самого себя: звезду на одной ножке.
– Нам надо восстановить умирающее светило, – сказал он.
У Ассини в очередной раз округлились глаза. Где она, а где светило! Но недоумение прошло так же быстро, как и возникло. Если бы она не могла этого сделать, то не оказалась здесь!
– Это и есть условие той самой сделки?
– Да, – подтвердил солнечник.
– Понятно. Меня до сих пор мучает то, что твои друзья отправились на… в… В общем, что они погибнут.
– Нет, они не погибнут. У нас есть замечательная особенность: возрождаться в огне.
– Вот как! – обрадовалась она.
– Да. Так что, не переживай за них.
– Отлично! Тогда за работу.
Перед ней замелькал туман. Ася уже знала, это из-за скорости, поэтому сразу вышла из Тонкого мира.
– Не представляю, как мы возродим умирающую звезду. В моём понимании, это будут что-то вроде энергетических зарядов, а мы должны построить установку, которая их доставит на место. Надеюсь, нам только эту звезду надо будет восстановить? Надо с солнечником ещё поговорить.
– Надо. – Анелия кивнула, несмотря на то, что говорила по телефону. – Кстати, они партафейеры.
– Парта… фе…ры…
– Нет, партафейеры!
– Господи, попробуй выговори!
– А ты постарайся! А планета, на которой мы строим установку, называется Растена. Как мне сказали, это в системе Туманности Андромеды.
– Ничего себе, куда нас занесло!
– Да. А мне снова сказали раскрашивать мандалы. Да не просто раскрашивать, а определёнными цветами, что б их. Ещё и одёргивают, если вдруг не тот цвет беру.
– Интересно. А ты не думала, что всё это относится к тому, что мы делаем Там?
– Как это, не думала? Конечно, думала. Я абсолютно точно уверена, что это связано со строительством.
– Вот ведь… Надеюсь, это единственное, что будет связывать нас с делами Тонкого мира? А то… мало ли…
– И я надеюсь!
Весь день подруги перезванивались. Анелия жаловалась на усталость от разноцветия красок, Ассини поддерживала её, насколько это было возможно. А на следующий день они обсуждали установку, которая уже стояла на своём месте. Похожа она была на громадный раскрытый мак, из центра которого торчала антенна с круглым набалдашником. Были у этого «цветка» даже листочки. Какую роль они выполняли, подруги так и не смогли определить.
Вечером, укладываясь спать, Ася радовалась, что строительство не затянулось надолго, но… Утром снова увидела огненно-красный инопланетный рельеф. Рядом с ней пролетела огромная птица, очень похожая на нашего фантастического феникса, только у неё был длинный энергетический хвост. Это выглядело очень красиво. Исследовательница невольно залюбовалась её полётом. Дальше снова поплыл туман, картинка потеряла цвет, смазалась, остались только мысли.
– В общем, – докладывала она Анелии, – как я поняла, мы строим очередную антенну. Всего их будет шесть, на шести планетах, в системе умирающей звезды. А может, она вовсе не умирающая. Может, это я так решила. Так вот, сигнал от этих антенн будет сходиться в одну точку, и отправляться дальше. Куда? Не спрашивай, понятия не имею. Пробовала спросить, но партафейер, который нас сопровождает, говорит слишком быстро и эмоционально, разобрать невозможно! Кстати, я тут решила сократить… В общем, спросила партафейера: «Можно, я буду звать тебя просто – фейер?» На что он мне ответил: «Тогда я буду звать тебя – лянин!» Смешной такой. Я оценила его шутку, спросила: «Может у тебя есть имя?» – «Фи…ин!» – Он как-то так протянул, что я не сразу поняла и переспросила: «Фин?» – «Нет! Фийин!» – сказал он. Так что, нашего партафейера зовут – Фийин. Да, ещё тебя хорошенько рассмотрела. Ты тоже в энергетическом скафандре, таком же, как у меня. На лице у нас что-то вроде фильтров. Видимо, поэтому всё становится серым.