Часть 1
Часто бывает, что то, чему нас учили, те правила, которым мы следуем постоянно, в конце концов оказывают на нашу жизнь фатальное влияние. И ты понимаешь, что уже ничего не исправишь, не сотрешь, это конец. И ты бы хотел повернуть время вспять и отступиться от этих чертовых правил…но уже слишком поздно.
— Пойдешь с ней, ко мне больше не подходи, — Айса была растеряна, она напоминала маленького котенка, которого бросили на оживленную мостовую.
— Не подойду, — сказал я, глядя прямо в ярко-синие глаза, я был зол, — Кион помимо всего прочего девушка и весьма красивая, так что необходимость в тебе пропадает по всем фронтам, — сказал и тут же пожалел. Мои слова были для неё словно пощёчина. На глазах, которые я так любил выступили слезы, моя любимая выглядела такой растерянной, в таком отчаянии она стояла, глядя на нас. И я готов был уже броситься ее обнимать и шептать, что все это неправда, что я люблю ее, и никто другой мне не нужен, но я должен идти до конца…всегда и во всём, если взял какую-то тактику боя, гни до конца свою линию…. Меня так учили. В том бою я проиграл. Я проиграл в том бою свое счастье.
Нарья пыталась вмешаться и урезонить происходящее, а с Айсой стали происходить какие-то перемены. Глаза приобрели фиолетовый оттенок, и в следующее мгновение от неё в Кион полетел поток фиолетового тумана. Айса проскочила мимо меня с такой скоростью, что трудно представить, чтобы человек мог так быстро двигаться. Кион упала без чувств, к ней подбежал Дорн.
— Она ее оглушила? — с надеждой в голосе спросила Нарья.
— Убила, — хриплым голосом прошептал Дорн, — Кион мертва, и я ничем не могу помочь.
— Скажете, что Кион напала на Айсу, и она вынуждена была защищаться, — твердо сказал я, пытаясь сохранять спокойствие хотябы внешнее, — я пойду найду ее.
Я выбежал на улицу. Никаких намеков на то, где она может быть в голове не было. Побежал к Варису, они вроде как подружились. Объяснять ничего не стал, просто поинтересовался не заходила ли Айса, получив отрицательный ответ, побежал дальше. Ее не оказалось у Данайи, Амира, Гошара…нигде. Вскоре отец подключил к поискам небольшой отряд. Крепость Корджерон, а которой мы находились, с трёх сторон была окружена стеной, с четвертой был высокий обрыв с бурной рекой внизу. Мы опросили все патрули, все посты, и все как один сказали: крепость никто не покидал.
Потом, ранним утром, когда начало светать, мы нашли на обрыве ее браслет, кусочек ткани от прозрачной накидки с ее доспехов, и одну туфлю. Данайа диагностировала потом это место и подтвердила, что здесь, на обрыве была ее энергетика, которая резко перестала существовать здесь же. Айса прыгнула вниз. Выжить после такого прыжка она не могла.
Первые два месяца я пил. Я прокручивал события последней нашей встречи и думал, как много вариантов было, чтобы предотвратить случившееся. Какую злую шутку сыграло со мной мое воспитание. В смерти Айсы виноват был один человек — я. Я был причиной смерти девушки, которую люблю. Только я. Снова и снова пожирая сам себя, я говорил себе: ты убил единственного человека, которого ты любил. И это было так. Я ведь, по сути, не любил никого кроме нее. Никогда. Матери я не помню, она умерла, сразу после того, как родила меня. С отцом были натянутые отношения, он вызывал у меня разные чувства, но только не любовь. Были другие люди в моей жизни, кого-то я уважал, кого-то ненавидел, кого-то презирал, а любил я только ее. После смерти любимой, я твердо решил, что ни одну женщину не подпущу к себе так близко, как Айсу. Во-первых, не хочу, во-вторых, я стал причиной смерти единственного любимого мной человека. Я не хочу повторения. Это больно. Гораздо больнее любых пыток и ранений, которые мне доводилось получать.
Из запоя меня вывел отец. Избил до полусмерти, оскорбил всеми возможными словами, и я поднялся со дна. Вернулся на путь воина Света. И каждый раз, идя на задания, рассчитывал, что оно станет последним, а я, наконец, с честью завершу мой путь. Поэтому я ходил убивать самых сильных и опасных тварей. Один. Но каждый раз, когда я видел перед собой монстра, внутри меня активизировались неведомые силы, азарт, инстинкт самосохранения… и я убивал их. На тыльной стороне моих ладоней уже не было места для насечек, они стали появляться выше — на запястье.
По Эрвии быстро разнеслись слухи о чародее, сильном умелом. Про меня стали слагать песни, легенды. Дети в своих играх называли себя моим именем. Говорили, что я, в одиночку, могу убить любого монстра. И я мог убить любого, кроме того единственного, который действительно отравлял мою жизнь — меня самого.
Спустя полгода моих героических скитаний, умер мой двоюродный брат. Единственный сын короля Лайета, наследник эрвийского престола. Следующим по линии наследования был я. О том, что теперь я наследник престола Эрвии, я узнал в штабе легиона Путера де Аур в Юстиниасе. Марва, управляющая штабом, принесла свои соболезнования по поводу смерти моего брата и поздравила меня в связи с тем, что я теперь наследник престола Эрвии. Соболезнования по поводу брата были ни к чему: я его почти не знал, он рос в королевском замке, а я в школе Фотиса. Мы никогда не общались и были чужими людьми. Соболезновать нужно было в связи с моим новым положением: наследнику короля придется жить во дворце и однажды стать королём Эрвии. Я проигнорировал эту новость и хотел было идти дальше по пути воина Света. Меня нашел Юниар и привез в столицу. Дядя Лайет был печален, но встретил меня по-отечески ласково. Отец, Военноначальник, был как всегда строг и надменен. Я пытался объяснить обоим, что жизнь в замке не для меня, что у меня есть путь воина Света… конечно же, слушать меня никто не стал, а отец сказал, что раз так распорядилась судьба, стало быть, именно этот путь уготовал для меня Фотис. Я стал жить в замке и учиться управлять государством. Мне это не нравилось. Я привык к совершенно другой жизни: борьба, монстры, походы… Во дворце мне было невообразимо скучно. К тому же, я был воином, а не политиком. Поэтому теперь тренировать мои навыки бойца приходилось только по утрам, остальное моё время было занято изучением искусства управления целым государством.
Однажды я шел по коридору, узкому и длинному, ковровая дорожка, факелы, освещающие мой путь, а впереди цель моего похода — королевский зал советов. Тем утром в Эрвию прибыл представитель Ордена равновесия. Эти люди следили за тем, чтобы не нарушалось равновесие между государствами. Энергетическое, территориальное, политическое… Со своей функцией, надо сказать, они справлялись весьма паршиво, хоть они довольно часто вмешивались в дела различных государств, включая Эрвию. Когда Эрвия воевала с Дарнеей, Орден равновесия неоднократно пытался примирить государства. Пока мир, заключённый год назад, накануне гибели Айсы, сохранялся, но пришла угроза с другой стороны. Ещё одно государство, являющееся соседом Эрвии и Дарнеи, Постопль, начало небольшие военные набеги, то на Дарнею, то на Эрвию. Я предполагал, что визит Ордена равновесия был связан именно с этим.
Войдя в зал, обнаружил за круглым столом сидящих отца, короля Лайета, ещё несколько военных Эрвии, и несколько представителей Ордена. Я прошел и занял свое место — справа от короля. Мы обменялись приветствиями и представитель Ордена равновесия начал свой рассказ:
— Дело приобретает нехороший поворот. Постопольцы заключили союз с Формотцами.
Формот — ещё одно государство, граничащее с Постополем.
— Какого рода союз? — уточнил отец.
— Нас не посвящают, но мы предполагаем, военный. Куда двинется союзная армия неизвестно доподлинно, но совершенно понятно, что либо на Дарнею, либо на Эрвию.
Все молчали. Представитель Ордена немного помолчал, выждав паузу заговорил снова:
— В Дарнее сейчас другой король, молодой прогрессивный. Король Корвес умер. Правит его сын, Олан. Я разговаривал с ним. Он не против встретиться с вами и обсудить сложившиеся обстоятельства.
— Вы намекаете на то, что нам нужно заключить союз с дарнейцами? — удивился король.
— Ну почему бы и нет? — вкрадчиво сказал представитель Ордена равновесия.