— Совершенно верно. Только вот действуют эти талисманы не вечно, — напомнил Витман. — Их ресурс, если мне не изменяет память, трое суток. Семьдесят два часа.
— Зато они оставляют жирный след, — парировал я. — По которому можно определить, где находится носитель талисманов. За семьдесят два часа мы с вами, полагаю, управимся.
— Понял, — кивнул Витман. Поднялся. — Что ж, прошу следовать за мной. С нашими специалистами из отдела внешнего магического наблюдения вы пока, сколь помню, не знакомы. Самое время познакомиться.
— Спасибо, но нет, — покачал головой я.
— Поясните? — Витман недоуменно поднял брови.
— При всем уважении к вашему ведомству, не уверен, что даже вы лично можете дать гарантию, что информация о местонахождении цесаревича никуда не уйдёт.
Витман нахмурился:
— Хотите сказать, что вы не доверяете моим сотрудникам? Вашим, позволю себе напомнить, коллегам?
— Я хочу сказать, что в игре, которую мы с вами затеяли, слишком высокие ставки. Положа руку на сердце: сами-то вы своим сотрудникам доверяете? Можете поручиться за то, что Локонте не получит информацию едва ли не раньше, чем её получим мы? Вы, кажется, уже неоднократно убеждались в том, что у Локонте чрезвычайно длинные руки. Он в состоянии дотянуться до любых материалов. Вы уверены, что вычистили из тайной канцелярии всех крыс? Уверены, что прямо сейчас, пока мы тут с вами разговариваем, Локонте не навербовал новых? Если до него дойдёт эта информация…
— Достаточно, — Витман поднял руку. — Считайте, что убедили. И что же вы предлагаете? Где планируете искать специалиста по выявлению магических следов — если не в нашем ведомстве?
— Да есть одна особа, — уклончиво проговорил я. — Разберусь. О результатах доложу.
— Ошибаетесь, Константин Александрович, — голос Витмана похолодел. — Позволю себе напомнить, что ваш непосредственный начальник — я. И теперь, когда речь идёт о жизни и здоровье особы императорской крови, я хочу быть в курсе каждого вашего шага! Особенно, если принять во внимание вашу уникальную способность попадать в неприятности. Вы сказали, что не доверяете моим людям. А эта особа, о которой вы говорите — насколько вы уверены в её преданности?
— Не уверен абсолютно.
— То есть? — нахмурился Витман.
— То есть, о преданности этой особы лично мне речь не идёт. Зато она исключительно предана российскому государству, вот в этом я могу поручиться. Сделает всё для того, чтобы разрушить планы Локонте.
— Любопытно, — хмыкнул Витман. — А проживает эта особа?..
— В Чёрном городе.
Витман прищурился.
— Кажется, я догадываюсь, о ком идёт речь… Что ж, поехали. Заберём эту вашу особу.
— Не уверен, что она согласится забраться, — припомнив непростой характер «особы», пробормотал я.
— В некоторых ситуациях, Константин Александрович, некоторые действия со стороны нашего ведомства не подразумевают согласия граждан, — усмехнулся Витман. — Не согласится — значит, увезём силой. Своим людям я, может, и не могу полностью доверять. Но вот в этих стенах, — он обвёл рукой кабинет, — сомнений быть не может. Всё, что будет сказано здесь, останется здесь. В отличие от любого помещения за пределами этого кабинета. Не говоря уж о том, что Чёрный город сам по себе — тот ещё рассадник любителей почесать языки… Одним словом, идёмте, — и он решительно направился к двери.
— Вас что-то не устраивает, Константин Александрович?
Я, сидя на пассажирском сиденье, с неудовольствием смотрел на своё отражение в боковом зеркале. Из зеркала на меня недовольно пялился одутловатый парень лет двадцати, рыжеволосый и конопатый.
— Да как вам сказать, — прошлёпал толстыми губами парень.
То есть, прошлепал я. И откинулся на спинку кресла.
С моей рыжей головы слетела дурацкая шляпа-канотье, упала назад. Пришлось, кряхтя, поднимать её с заднего сиденья. Учитывая, что весу во мне изрядно прибавилось — то ещё удовольствие.
— Что поделать. Иной раз приходится потерпеть, — с неожиданной веселостью сказал Витман.
Его внешность представляла собой точную копию моей, только старше лет на двадцать. Такое же одутловатое веснушчатое лицо, рыжие волосы и толстые губы. Над верхней губой топорщилась жёсткая полоска усов. Одеты мы оба были в клетчатые летние костюмы. Отец и сын, мещане. Едут куда-то по своим делам…
Автомобиль соответствовал легенде — тёмно-зелёный «форд». Видавший виды, поскрипывающий рулевым колесом и тормозными колодками, с заметными потёртостями на коричневой коже сидений — но пока ещё вполне ходкий. Мы взяли его в гараже тайной канцелярии после того, как специалисты наложили на нас маскировку.
Стоит ли говорить, что маскировка была наложена и на форд — случайные зрители видели выезжающий из гаража тайной канцелярии темный автомобиль с глухой тонировкой стёкол. Витман снял маскировку, лишь оказавшись в безлюдном переулке.
— Придётся вам какое-то время обходиться без внимания поклонниц, Константин Александрович, — с притворным сочувствием вздохнул он, снова выруливая на оживленную улицу. — Грустно — понимаю. Но, увы. Превратности судьбы контрразведчика.
— Кошмар, — вздохнул я. — Что я буду делать в Чёрном городе без внимания поклонниц — даже не представляю.
Автомобиль уже выбрался в Чёрный город и уверенно катил по узким кривым улицам. А я только сейчас сообразил, что об адресе Витман меня не спрашивал.
Через какое-то время, последив за дорогой, понял, что едет он туда, куда надо. Выбрав для поездки оптимальный маршрут — может быть, не самый короткий, зато наиболее безлюдный.
— Стало быть, адресат вам известен, — утвердительно сказал я.
Витман коротко улыбнулся.
— В Чёрном городе проживает не так уж много людей, способных различать магические следы, Константин Александрович.
Автомобиль нам пришлось оставить, не доехав до нужного дома около сотни метров — посреди дороги, после вчерашнего ливня, разлилась гигантская лужа. Витман вполне резонно опасался, что автомобиль может застрять в ней надолго.
Мы выбрались из машины. И заметили, что за нами наблюдают: две девахи в платочках, с набитыми авоськами в руках, остановились неподалеку и перешептывались — глядя на то, как мы осматриваемся по сторонам. Витман их тоже заметил.
Покровительственно окликнул:
— Э-эй, любезные! — и демонстративно полез в карман за кошельком.
Девчонки приблизились.
— Который тут дом — бабки Муравьихи? — спросил Витман.
Имя он, как я понял, переврал намеренно. В полном соответствии с легендой, изображал недалекого мещанина, впервые оказавшегося здесь.
Девчонки переглянулись, прыснули.
— Мурашихи, — поправила одна. — А вы, сударь, никак о суженой для сына похлопотать приехали? Так вот же они мы! — и рассмеялась, игриво перекинув через плечо длинную русую косу.
Подруга девчонки, с чёрной косой, смех подхватила.
— И ходить далеко не надо, и денег тратить, — продолжила хихикать девчонка. — Чем мы вашему сыночку не невесты? — и посмотрела на меня — взглядом, который, вероятно, должен был вогнать мою конопатую физиономию в краску.
— И правда, — пожал плечами я. — Невесты — что надо, — решительно шагнул к девчонкам. — Папаша, смотрите, какие красотки! Забираем обеих.
Я обхватил за талию ту, что с русой косой, притянул к себе. Сделал вид, что собираюсь поцеловать.
— Ах! — девчонка всплеснула руками и вырвалась. Пропищала: — Вы что же такое делаете, сударь⁈
— Предложение, — объяснил я. — Сама ведь в невесты набивалась.
— Я пошутила!
— А я не шучу, — я снова шагнул к ней.
Девчонка густо покраснела и отпрыгнула ещё на шаг.
— Не дури, Силантий, — строго пробасил Витман. — Так где нам найти бабку Мурашиху?
— Там, — девчонка с русой косой махнула ладошкой. — От угла переулка — третий дом.
— Спасибо, — Витман бросил ей медяк. Повернулся ко мне. — Идём.
Мы направились к дому Мурашихи.