…Плащ сбился на холодных плитах, и, видимо, протрется до дыр. Чужой плащ не жалко, спины и попки тоже, — сейчас Си хочет по кругу, и любовник поворачивает ее на живот, потом сгребает за волосы, снова на спину… Рот хайова терзает неподатливую грудь любовницы, вторым соском заняты пальцы самой леди, ее затылок упирается в камень, тело выгибается, грива метет пол, собирая паутину. Ногти впиваются в шею Хха, отталкивают. Жаждет мгновения относительного покоя, дабы оттянуть всплеск высшей сладости. Только в эти моменты она и расчетлива, пустоголовая голодная девка. Сколько ей лет? Была ли она когда-то невинным ребенком? Лучше об этом не думать. Хха работает одними бедрами, и это все равно настолько хорошо телу… телам….
Не-шаман не только знает желания леди. Что гораздо хуже, их тела подходят друг другу. Такая очень злая шутка: ведь нож не обязан обожать ножны, даже говорить о таком чувстве смешно, но нож и ножны созданы один для другого. И совпадений точнее быть не может. Нет, об этом тоже лучше не думать. Хха всегда хотел нормальной и славной жизни воина.
…На лестнице пробирки в деревянных гнездах подноса-пирамиды чуть слышно позвякивали, подражая песне умирающих плакальщиц. Нет, немедля распрощаться с жизнью не-шаману пока не хотелось, вот выспаться было бы правильно. Хха привык ограничиваться коротким сном, но в эти дни сна оказалось совсем уж мало.
В мастерской стояла тишина. Тускло светились в банках созревающие кристаллы, в клетке комком серого мрака застыл Ворон. Настоящей клички у птицы не имелось, а мыслей своих древний птиц слышать не позволял. Иной раз Хха казалось, что ворон уже околел, причем давно. Но это было не так, в обязанности ученика мага входило ходить на кухню за вареной курятиной для трапезы волшебной птицы, и Хха точно знал, что накрошенное мясо из клетки исчезает. Возможно, его вытаскивал мэтр Кооль, склонный в мгновенья научной задумчивости жевать что попало, но уж мелко гадить в клетку маг вряд ли мог приноровиться. Иной раз Хха чувствовал на себе и тяжелый птичий взгляд — глаза у Ворона были серые и тусклые, вовсе неживые, особой уверенности, что птиц действительно смотрит в спину, у хайова не было. Но не-шаман имел полезную привычку к животным не приставать — не хотят разговаривать, так и не надо. У Ворона служба известная — если созревание кристаллов пойдет не так, птиц даст знать. Магический опыт у ворона превеликий, а глупо сгорать в мастерской даже очень дряхлые птицы не особо спешат.
Хха поставил пробирки и принюхался к мастерской. Попахивало мэтровым благовонием: мыться-купаться слишком занятый наукой Кооль не любил, и перед свиданием норовил заглушить запахи учено-химического пота, взбрызгиваясь лавандовым снадобьем собственного изготовления. Многие дамы реагировали судорожным чиханием, но потом привыкали.
В общем, магический трудовой день был окончен. Чем хороша городская жизнь — работу здесь порой бросают еще до звона вечернего колокола. Не-шаман снял фартук. Думать о ночи не хотелось, но шпионская служба обязывала.
В купальню хайова шел через уборную. Как появляются записки от соучастников в бочке с известью, Хха не знал — известь, вроде бы привозили не каждый день, но послания появлялись регулярно, иной раз и дважды в день. У пронырливой леди-камрад явно имелись в замке и вспомогательные шпионы. Ученик мага подождал, пока одышливый слуга изволит оправиться — с такими запорами надлежит пить свекольный сок с кроличьим пометом в пропорции шесть долей к одной — и шмыгнул с поганой дыры к бочке. Пришлось поискать — тонкий проволочный крючок не сразу нащупал в щели за обручем бочки крошечный комок бумаги. Хха щедро зачерпнул совком извести, присыпал пару дыр. От извести в уборной пахло резко и странно, но вонищи, как в городских отхожих местах, не было. Скажем спасибо древнему лорду Дагде и заведенным им порядкам — все же не без достоинств был старичок.
Купальня у обитателей замка пользовалась куда меньшей популярностью. Воду здесь уже давно не грели, а мыться холодной водой изнеженные замковые обитатели рисковали лишь в самую жару. Хха прошел к одному из исправных кранов, повесил одежду на гвоздь — кованые крюки на стенах купальни давно поснимали неизвестные злоумышленники, они же украли и лавки вдоль стен.
Журчала холодная вода, Хха, закинув руки за голову, стоял под непредсказуемо взбрызгивающими струями. Если закрыть глаза и поднапрячься, можно представить, что тело влекут воды Гранд-Аванк. Правда, в реке настолько холодное течение случается редко. Охладилась вода в недрах каменных замковых резервуаров. Это называется «душ», сказитель о таком изобретении рассказывал, когда по прерии шли.