Через две решетки попалась камера видом почище, тоже обитаемая. Но преступник здесь оказался вообще невежливый, на посетителя внимания не обратил. Сразу видно — очень занятой и образованный человек, недаром лыс как колено. Узник торопливо и увлеченно писал на стене, слышался лишь скрип камня. Хха присмотрелся, ничего не понял: буквы были жутко маленькие, да и темновато. Хайова осознал, отчего камера кажется более чистой: вся копоть со стен стерта — стену покрывают сплошные строчки, наверное, даже не в один слой. Лысый узник вдруг ахнул, запрыгал-побежал на четвереньках вдоль стены, с яростью зачеркивая только что написанное. Хха с уважением покачал головой: как жабу не дуй, а в глубокой образованности и грамотности таятся многие достоинства. Глубоко образованному человеку даже в тюрьме сидеть ничуть не скучно. Но никаких нечеловечье-оборотничьих мыслей этот умный узник не выказывал. Даже жаль немного.
Хайова прошел дальше, поколебался у одной из камер — у дальней стены сидел скелет, тщательно прикованный цепями за руки и ноги. Может ли оборотень предстать скелетом? О таких дарковских способностях не-шаману никто не говорил, не исключено, что летучая тетка просто не успела предупредить. Но мертвец выглядел очень давним и натуральным: никаких мыслей и запахов уже не издавал. Наверное, не оборотень. В некоторых сомнениях Хха двинулся дальше.
Последний узник калатерского замка содержался в крайней камере под самым светильником. Этот спал или притворялся, что спит. Прутья решетки были заметно погнуты, отремонтированы и усилены намотанными шипастыми цепями. К цепям были подвешены колокольчики. Хха с уважением посмотрел на мосластую, исчерканную старыми шрамами, спину узника. Судя по всему, за этим голым героем числилось немало ку — вон как его охрана опасается. Но судя по камере — это старожил, а оборотня не так давно в тюрьму засунули.
Хха вернулся к первой населенной камере.
— Чего ходите? Чего высматриваете? — надтреснутым унылым голосом вопросил старичок. — Невиновен я! За коварство ответите перед благородными лордами Каннута, еще как ответите!
— Я через загаженную трубу лез, именно чтоб перед лордами вашего жабьего Каннута сурово ответить, — подтвердил не-шаман. — Я такой город не знаю, и знать не хочу. А вы кто?
— Я лорд Фенфух! Представитель одной из лучших фамилий великого Каннута, прибыл, дабы взять в жены юную леди Си, но интриги коварных здешних лордов…. Проклятье, да зачем вы спрашиваете⁈ Я же привез верительные письма и многократно все объяснил….
Хха почувствовал и к этому бородачу определенное уважение: вот попался, повязали и заперли, а все равно стоит на своем, за выдумку держится. Настоящая шпионская выучка, пусть и не особо помогшая притворщику.
— Понятно, милорд Фенфух. Тогда, я, наверное, к вам. А может и не к вам. Слушайте внимательно: вчера было рано…
— Завтра будет поздно… – без промедления ответствовал узник.
Слова, так похожие на заклинания, назывались — «пароль». Летучая леди Эл весьма беспокоилась, чтоб все было сказано в точности. Хха ничего не перепутал, оборотень тоже не сплоховал.
Соучастники кивнули друг другу — уже с иным, многозначительным, выражением — и помолчали.
— Красивые, правильные слова, — пробормотал узник.
— Это да. Вас выпустить? — тактично перешел к делу Хха.
— Выйти из камеры я и сам могу. Дальше не могу, — так же тактично пояснил плененный оборотень. — Магия везде напихана. Только сунусь, набегут. И вас повяжут.
Не-шаман присел возле решетки:
— Да, опасность есть. Но чего ж я сюда приходил, если вы сидеть останетесь? Надо пробовать.
— Как? Я сильно извиняюсь, но меня так учили: прежде чем пробовать, нужно понять — как. Хотя бы первые пару шагов, потом может и само проскочить, — вздохнул слишком ученый пленник.
— Это правильно. Но как бы меня здесь не застали.
— Раз в день пайку дают. Это еще не скоро, — успокоил оборотень. — План-то есть?
— На полшага. Вот там под решеткой колодец, вы, милорд, худощавы, пролезете, если…
— Не пойдет, — сразу прервал узник. — Там сигналки стоят. Аж два кристалла. Завизжат — оглохнем. И сразу стража набежит. Кстати, раз все уже прозрачно, не надо меня «милордом» обзывать. Я — за социальную справедливость и повсеместное уничтожение сословных предрассудков. И я тебя знаю, сверху видел, — ты индеец, вы с людоедами воевали. Так с чего мне перед тобой лордом выделываться?
— О, так ты тоже летучий? — с еще большим уважением уточнил Хха.