— Нет, здесь таких кристаллов еще нету, — твердо заверил не-шаман, хотя его начали охватывать сомнения — мэтр Колль об уловках старых кристаллов тоже мог чего-то не знать. Или умолчать… Мэтр-то только новые камни выращивать умел, попроще качеством.
Донеслись невнятные крики — на стук явилась стража.
— Я бы на их месте не спешил отпирать, — прошептал прозорливый оборотень.
Видимо, стражи тюрьмы оказались менее вдумчивыми: одновременно донеслись вопли, звон боевого железа, и пронзительный писк-звон охранных кристаллов. Видимо на тюремных дверях стояли старые добротные камни — от звука аж желудок скрутило.
— Давай! — сказал оборотень, зажмуриваясь.
— Ке-н-ии-накисипанаййй! — ответил Хха и соскользнул в трубу.
Вместе ухнули во тьму. Взвывшие кристаллы мгновенно оказались позади, брызнувшие искры порядком ослепили Хха, но ноги по-минному — пусть духи будут к нам неизменно добры — беглецам не оторвало. Упираясь друг в друга, и притормаживая напряжением мускулов, дающим упор-распор в стены трубы, беглецы скользили во тьму. Когда не-шаман здесь взбирался вверх, казалось, что камни колодца гладкие, прямо и опереться не о что. Сейчас казалось наоборот. После особо крепкого толчка оборотень как-то сник и вообще перестал упираться спиной. Вот это было не ку — чего это опытному шпиону поддаваться безмозглым камням⁈ Хха надулся-расперся за двоих, штаны и рубашка рвались о выступы, падение замедлилось, но обмякший оборотень так и норовил вырваться из рук. Не-шаману хотелось выругаться по-интернатски, хотя зубы и так непрерывно щелкали в каком-то недобром ритме. Камни бесконечно колотили по ребрам и лопаткам, хайова подумал, что их вынесло в какой-то иной колодец — давешний уж точно не был таким бесконечным. Тут стены кончились, миг свободы оказался столь короток, что и порадоваться не успеешь — живая «пробка» шлепнулась на пол туннеля…
Видимо, Хха слегка потерял ход жизненной нити, поскольку, когда открыл глаза и начал соображать, вокруг сидели крысы и с надеждой смотрели на ниспосланные сверху тела. Из соседнего колодца — того, что в реку уходил, падал чуть различимый свет. Не-шаман закряхтел и обратился к грызунам с мыслью, что торопиться не нужно. Крысы хором ответили, что и не торопятся — может такое, что сейчас упало, и есть нельзя?
Да, оборотень выглядел сомнительно. Хха догадался, что беглец лишился чувств, а бессознательно-бессильное состояние никого не красит. И все же без оборотнического притворства Маар выглядел уж совсем… по-дарковски. Тощ, подобно скелету, но обтянут зеленоватой кожей. Нос, то ли отвалился, то ли стерся — осталась едва намеченная дырка. Вовсе безволосый, а зубы сплошные, хайова как-то довелось видеть такие челюсти у рыбы. Оказалось, что наряжен оборотень лишь в нечто, вроде набедренной повязки — простенько и не очень прилично. Зато мерзковатая борода пропала. Хотя с ней как-то поестественнее выглядело.
Хха напомнил себе, что люди, считающиеся красивыми, разведчика-хайова порядком довели. А тут дарк — да, вот такого они странного вида, духам виднее, для чего нужно такое скелетское безобразие.
В своем подлинном виде-росте оборотень выглядел сущим ребенком, а вот весить мог бы и поменьше. Хха нес раненого на плече, согнувшись чуть ли не вдвое. У самого тоже много чего побаливало — дубинка-прижигалка, удобная, но не подготовленная для ношения, отбила весь бок. Наконец туннель стал пошире, где-то рядом капала вода. Не-шаман положил бесчувственного беглеца — на полу тому сразу стало чуть получше. Маар заерзал, слабо завозился… Хха догадался, что оборотень пытается поймать ртом капающие капли.
— Вряд ли чистая, — предупредил хайова.
— Да хер с ним, — совершенно по-интернатски ответил больной, и шумно сглотнул.
Хха послушал, как соучастник чмокает-глотает и, поразмыслив, сказал:
— Свет зажгу. Осмотримся и руки тебе поправим. Дальше может, и некогда будет.
— Давай, — пробормотал страдалец.
Хайова достал полученную от летающей тетки секретную свечу-деревяшку, уже без сожаления содрал великолепную обертку. Палка — и в самом деле похожая на зеленую свечу — немедля зажглась ровным зеленоватым светом. Нельзя сказать что слепящим, но достаточно ярким, почти ламповым — рассмотреть туннель и остальное вполне можно.
Оборотень сидел, сложив руки на животе, вновь старичком-бородичком, только растительность на морде торчала как-то не так и щеки стали толще. На эти несоответствия Хха из вежливости не стал обращать внимание, а сразу сказал:
— Ты это… можешь собой быть. Во-первых, я все равно тебя видел и даже нес, а во-вторых, силы беречь нужно. Еще понадобятся в сражении. А в-третьих, лечить отбитые руки, когда их не видно, такого даже и настоящий колдун не сможет. Отдохни, я доску отыщу. Тут рядом, помнится, снятые решетки начинались.