Хха вскинул лук, почти в упор всадил стрелу в грудь слепо машущего алебардой воина, нырнул под руку другому стражнику, осознал, что вот это — огромное и шумное, движущееся через двор — фургон.
— Отправляемся, опоздавших не ждем! — басом, но узнаваемо, орал стражник, сидящий на козлах рядом с мелким кучером. Дым застилал огромный экипаж, но и сквозь клубы были видны стекляшки, защищающие глаза сытомордого воина.
Хха выскочил из дыма, взлетел на высокие козлы фургона. Внутри повозки тоже было полно дыма, валялись мотки неиспользованных сетей, веревки, еще какой-то скарб…
— Наконец-то! — забрюзжал лже-стражник. — Тебя, между прочим, только и ждем. И сделай что-нибудь с этими копытастыми зверями — к воротам идти вообще отказываются.
Не-шаман выхватил вожжи из рук сказителя. Не удивительно, что лошади боятся — у ворот, жаба их надуй, явно что-то пылало. Что там происходит, не разберешь — глаза,и у Хха и у лошадей болезненно слезились.
— Там только створки горят, — проорала в ухо стражник-оборотниха. — Не боись, со свистом проскочим.
Говорить, что хайова чего-то боится — смешно. Хха ничего не боялся, просто не видел. А вот лошади боялись.
Не-шаман почувствовал, что ему на голову натягивают те стеклянные штуки. Кожа оправы плотно прилегла к лицу, через мгновение стало лучше видно — пусть и в слегка желтоватом виде, зато довольно четко. Это — ку! В бою заплывший глаз весьма мешал, да еще дым. Но сейчас иное дело! Лошади мгновенно почувствовали облегчение не-шамана и тоже приободрились. Четверка и фургон-великан наконец-то начали разворачиваться к воротам — там действительно догорали остатки створок.
— Вождь где⁈ — закричал Хха.
В фургоне щелкнула тетива лука — возникший перед фургоном стражник сел в дым. Потом сзади отозвался Джо:
— Погоняй! Здесь я.
— Уже понял, — пробурчал не-шаман, разбираясь с длинными вожжами — управлять четверкой лошадей ему еще не приходилось.
Фургон оказался чудовищно тяжел и неповоротлив. Лошади, вроде бы, шли, но как-то тяжко.
— Этак вообще не выедем. Дым мешает, что ли? — обеспокоился Хха.
— Веревка мешает, — не очень понятно пояснила оборотень. — Погоняй, а то набегают!
Обращаясь к лошадям, успокаивая и понукая, не-шаман краем глаза видел, как выскакивают из дыма задыхающиеся стражники, как стреляет в них вождь, тычет-отпугивает копьем сказитель….
— В фургоне оборотень! — надсаживаясь кашлем, кричал кто-то у стены.
У фургона возникли двое воинов, к Хха потянулся стальной «цветок» алебарды….
— Не лезь, упырь! — строго призвала отчаянного стражника оборотень и метнула в шлемоносную вражескую голову тяжелую чурку, так запасливо принесенную из пивного подвала. Стражник оглушено зашатался, его товарищ с боевым криком рванулся к козлам, но тут из-под тента высунулся младший оборотень и очень метко и далеко плюнул чем-то густым в глаза воина. Стражник взвыл, зажимая глаза.
— Это чем же так? — удивилась оборотниха, готовя новую чурку.
— Перцовый рыбий жир, — ответствовал безрукий бывший узник, неуклюже утирая испачканную пасть.
— Что за манера моими лекарствами расплевываться⁈ — возмутилась леди Эл.
Все это Хха видел и слышал, но осознавать не успевал, полностью сосредоточившись на лошадях. Четверке было страшно — не-шаман направлял их прямо в огонь.
«Потом сразу станет легче. Сразу станет», — думал-уверял Хха.
Запряжные сомневались, но мысль не-шамана учуяли иные лошади, мечущиеся в непонятной и страшной дымной свободе, и устремились к воротам. Фургон шел неохотно, возница понял, что они волокут за собой что-то тяжелое — на миг оглянулся — веревка, привязанная к задку повозки, натянулась, за ней волоклись сгрудившиеся сети, колья, вопящие люди. Половина двора оказалась стянута в огромную, дрыгающуюся и дергающуюся западню.
— Хорош! Режь! — скомандовала главнокомандующая по сетям.
Ноэ полоснул ножом по натянутой как струна веревке — куча сетей и запутавшегося живого и неживого хлама осталась позади, упряжка сразу пошла легко, ошеломленные кони понеслись в сторону ворот.