Великое племя хайова-ката (Отрезанных) насчитывало девяносто пять человек и сто десять лошадей. У заречных врагов — хайова-кинген (Щитов) было пятьдесят четыре человека и вдвое меньше лошадей. Когда-то у Верхних Порогов жили хайова-конгтальюч (черные), но они были побеждены и исчезли много лет назад. Хха довелось видеть лишь их черепа, скальпированные в давние, почти забытые времена. Стоянки в верхней части долины давно опустели, там и охота была плохой — да, сущими неудачниками были сгинувшие конгтальюч.
— Пора возвращаться, — молвил Джо. — Как раз успеем до Птичьей стоянки доехать.
— Все верно, вождь — согласился Хха.
В отличие от сомнительной тропы младшего воина, которого духи и требования племени тянули в разные стороны, путь возвышения и побед Джо выглядел вполне читаемым и однозначным. Полностью славное имя будущего вождя звучало как День Жаркого Облака. То, что он станет верховным вождем хайова, было очевидным для всех. Бесстрашный боец, достойный стратег, славный наездник, обладатель твердой руки, острого взора и чуткого нюха, собиратель ку и скальпов… Да и вообще просто больше некому становиться вождем. Хайова-ката насчитывала двадцать два воина. Часть воинов слишком стара — уже под сорок лет, едва ли они успеют сменить крепкого Речная Нога. Другие храбры, но в бою рассчитывают лишь на себя, кто-то предпочитает уклониться от схватки, и недостаточно мечтает о победе, другой, наоборот, слишком думает о добыче. Духи подтвердят: в рядах хайова-ката нет и не было недостойных! Но все же вождь племени, это не просто достойный человек. Это самый достойный человек, которому к тому же постоянно помогают духи. Вне всяких сомнений, Джо станет именно таким. Еще есть время поумнеть и обрести удачу. Джо уверен, что в годы его власти племя, наконец, покончит с мерзкими рыбоедами-кингенами, оба берега Гранд-Аванк и озеро будут принадлежать племени ката.
Джо свистнул своему скакуну, а крапчатый подошел к Хха сам. Конь у младшего воина был с характером, еще жеребенком его посчитали «совсем дурным». Но крапчатый догадался подружиться с Хха… В общем, обоих не съели.
Охотники навьючили мясо, шкуру, подвязали бизонью башку — правильно отделить рога на месте едва ли возможно — занятие, требующее кропотливого труда, этим делом будет время заняться на стоянке.
— Можешь запускать мух, — распорядился Джо.
— Сами запустятся, — заверил младший воин.
Мухи действительно уже налетали с алчным жужжанием на пятна крови и кости. Будущий вождь поморщился — после того как лет в восемь его изжалили осы, Джо испытывал необъяснимое предубеждение ко всем подряд насекомым, даже заведомо некусачим.
Воины тронулись в путь. Вести лошадей в поводу было скучновато, сразу вспомнились времена из преданий, когда каждый хайова имел двух, а то и больше лошадей под вьюки. Ну, то было еще в Старом мире, да и то сказки.
Джо вел своего вороного первым, идущему следом Хха поймать взглядом пару лиловых бабочек и убедить их сесть на индейскую голову с торчащими прядями было несложно. Получилось замечательно: ну прямо Плачущая Гиена, принарядившаяся к празднику, украшенная дивными яркими бантиками.
— Что? — чуткий будущий вождь подозрительно оглянулся. Бабочки спорхнули и пристроились на ляжке бизона, притороченной к лошади.
— А что? — удивился двуличный Хха.
— Опять мерзких мотылько… — Джо замер на полуслове, уставившись куда-то за спину другу, потом коснулся висящей на поясе боевой дубинки.
Кингены на этом берегу⁈ Хха стремительно обернулся, машинально стиснув копье…
Стена обрывов по правую руку, извилистая лента реки в отдалении, между ними сухая желто-рыжая трава и пыль.
— Ты слеп, о, шаман, как сова в полдень — побормотал Джо. — Духам придется хватать тебя за уши и с воплями трясти, дабы втолковать малое откровение.
— Мои уши лишь для девичьих откровений — отперся Хха, тщетно вглядываясь в скучный пейзаж. Солнечный свет уже померк, но ведь ничего интересного, кроме горок свежего и старого бизоньего помета.
Меж тем, судя по шороху, будущий вождь спешно отвязывал от седла куски мяса, сбрасывая прямо в траву.
— Смотри ближе к обрыву — в голосе Джо вибрировало изо всех сил сдерживаемое воинственное нетерпение. — Двое. И один весьма яркий. Потому что, да подскажут тебе твои никчемные порхающие дружки, это…
Хха, наконец, увидел. Действительно…
…—Потому что это скво! — в изумлении выдохнул юный индеец.