— Выплюнь куриные слова и перестать нас подслушивать!
— Я знаю некоторые нужные вещи, пусть знаю и очень поверхностно, — кротко напомнил сказитель.
— Никто с этим не спорит. Но ты сейчас топор нам на голову уронишь. Он вообще для тебя слишком тяжел.
— Так иного же нет. А каменным бить мне мощи не хватит, — с тоской признал слабосильный воин.
— Иди курятину доешь, там еще осталось. А оружием твоим будут камни, — указал Хха.
Сопляк позволил себе что-то неуважительно пробурчать и взобрался к скальной тропе.
— Мы не успели его научить обращаться с луком. Умрет, так вообще непонятно чем в Мире предков будет занят. И не воин, и не ребенок… — с грустью сказал будущий вождь.
Хха подумал, что сказитель даже и не хайова, неясно, попадет ли он вообще в Мир предков, но об этом лучше было промолчать.
Запасы оружия были подготовлены, проход к скальным тропам укреплен, планы обороны обсуждены, а враг все не спешил. Наконец, Три Камушка, взявшая на себя обязанности дозорного наблюдателя, предупреждающе закричала, указывая на реку.
Хха вгляделся в слепящую речную полосу — по ней двигались лодки.
— Они весьма хитры, — пробормотал будущий вождь. — Не желают много шевелить ногами, погрузили лагерь и теперь подплывут по течению поближе. Послушай, не-шаман, кажется, их стало больше?
Хха оглянулся на людей — скрывать бесполезно, скоро все увидят.
— Колдовской яд ослабил наших воинов, некоторые из них попали в плен. Возможно, их привязали к веслам на большой лодке.
Кто-то из женщин ахнул, запричитали старухи. Все верно — одно дело встретить смерть с оружием в руке, другое — стать бессильным как… как… Хха не знал, с чем сравнить. Не-шаман вновь обернулся к остаткам племени:
— Этот враг не схож с нормальными людьми. Пришельцы не знают чести, не чтут своих отцов и матерей. Они изгнанники — даже вонючий город счел их слишком отвратительными. Любой шакал прерии честнее этих бродяг. У бородатых дикарей есть лишь хорошее оружие и привычка к колдовскому обману. Наши воины собирались сражаться с ними как с мужчинами. Это наша ошибка. Не повторим ее! Будем безжалостны и не станем с ними разговаривать! Многие из них сегодня околеют и их души останутся бродить и лить слезы над гнилыми костями. А всех нас, всех хайова, ждет Охота в Мире предков — так сказали духи!
Засевшие среди камней отозвались одобрительными криками.
— Хоть ты и не шаман, но сказал хорошо. Мне тоже стало спокойнее, — шепотом одобрил Джо.
Будущий вождь полез повыше, дабы разглядеть, где пристанут лодки, а Хха посмотрел на лук, щит, слегка подпорченный отверстием от наконец выбитого вражеского наконечника, и сплюнул под левый мокасин. Громкие и уверенные, хотя и не особо мудрые, речи успокаивают людей, и это хорошо. Вселить спокойствие — такова обязанность говорящего с духами или того-кто-вместо-шамана. Но кто должен ободрять самого того-кто-вместо — вот вопрос. Только колчаны, полные стрел, и успокаивают. Слегка.
К завалу у тропы спустилась Три Камушка:
— Лодки пристали в прогалине левее водопоя. Та заводь, куда ты ходил беседовать с аванками.
— Помню. Я тоже ленив и не желал ходить далеко.
— Нельзя ли напустить на бородатых обезьян твоих друзей-аванков?
— Вряд ли. Лодки слишком большие, а на берегу мои речные друзья попадут под копья и мало что сделают.
— Что ж, придется поубивать чужаков прямо тут. Жаль, одной рукой сложно снять скальпы. Но раньше я даже не мечтала о такой возможности, — девчонка улыбнулась.
— Сдирать скальпы тебе непременно кто-то поможет. А пока давай укорочу ремень, будет удобнее кидать камни.
Хха затянул новый узел на ремне и больная неожиданно ткнула его здоровым кулаком в живот:
— Ты уныл, не-шаман. С чего бы? Славный день, чтобы доказать истинную доблесть хайова. Или ты не выспался? А мне хорошо спалось — временами враг на обрыве здорово тебя восхвалял. Слышать было приятно.
— Да? Мне показалось, скво смотрят на меня странно.
Три Камушка презрительно выпятила губу:
— Что тебе за дело до взглядов старух? А Гиенки здесь все равно нет. Ее убили?
— Не знаю, мой крикливый друг ушел из лагеря слишком рано и мало что мог сказать, — Хха собрал волосы выздоравливающей, стянул шнурком. Постарался завязать хвост повыше — так выглядело воинственнее.
— Вряд ли я пробью много черепов — левая рука у меня все равно остается слабее, — рассудительно сказала девочка. — Зато сверху мне будет все видно, и я после битвы вам расскажу. А Но-По-Э потом присочинит покрасивее и рассказ о сражении за Лагерный Холм станет прекрасным сказаньем!