— А что я узнал?
— Что она старая. Духи подсказали?
Хха пожал плечами:
— Наверное, я просто угадал.
— Ты стал скрытным — с некоторой обидой отметил Джо. — Но нам все равно очень повезло.
— Наверняка. Одежда у нее красивая. Отрежешь ленту, подаришь Плачущей Гиене, она будет в восторге.
— Не завидуй, великий шаман. Я говорю о Пришлых, а это… — Джо неопределенно взмахнул дубинкой.
Старший воин был прав — Пришлые могут принести великую удачу, а могут… Могут ничего не принести. Но обычно они полезны племени, особенно, молодые и здоровые. Если умные, тоже неплохо. Вот только с Пришлыми никогда не угадаешь.
Не в привычках хайова предаваться печали, поэтому Хха не стал грустно вздыхать. Его отец считался наполовину Пришлым и погиб достойно, мама была чистокровной Пришлой, совсем бледнокожей. Но Хха ее почти не помнил — ему еще и трех лет не исполнилось, когда маму забрали духи, в этом возрасте память еще непроросшая. Вспоминалось лишь, что с ней было очень хорошо.
Джо послал коня вперед — это верно, перед Пришлыми нужно предстать достойно.
Последнюю жестикуляцию дубинкой незнакомцы явно углядели и сейчас, забравшись на уступ, вжались в стену. Будущий вождь красиво осадил коня, величественно замер в седле. Мускулистый, с блестящим от пота торсом и упертой в бедро дубинкой он выглядел значительно. Остатки засохшей бизоньей крови на локтях и коленях доказывали, что перед гостями предстал истинный воин.
Пришлая скво действительно разочаровывала. Кроме платья, ничего особо замечательного в ней не было: престарелая, лет под сорок, хотя лицо довольно гладкое, да и тело сытое. Волосы до плеч, всколоченные, не слишком редкие, но странного цвета. Мокасины забавные — одна подошва с белыми ремешками, совсем для ходьбы не годятся, наверное, потому в руках их и держит. Лицо злобное, потное, губы поджаты. Всем Пришлым при встрече с хозяевами Прерий свойственно бояться и трястись — тут хайова и духи осуждать и смеяться не будут. Но можно же бояться как-то разумнее — видит же, что достойные воины подъехали.
Младший Пришлый оказался ничего особенного — мальчишка, лет двенадцати, худой. Одет в бессмысленную серую рубаху, с короткими рукавами, тонкую, любым москитом прокусываемую, и черную набедренную повязку до колен — разделенную на две отдельности, такая «штанами» именуется. Обут в черные мокасины с верхними шнурками — очень похожие, но замечательно синие, хотя и протертые до дыр, висят в типи Речной Ноги — память о предках. Нет ничего этакого, обнадеживающего, в мальчишке. Острижен, правда, красиво: гладко и коротко.
Индейцы молчали, чужаки тоже. Момент был интересный.
Наконец, Пришлый-мальчишка, робко поднял ладонь и сказал что-то приветственное. Хха немедля подумал о сопляке лучше, но в то же время разочаровался — Общего языка чужаки не знают, так случалось, но это сулит много сложностей. Вообще-то, молодые воины знали, как с Пришлыми вступать в переговоры лишь по рассказам, сейчас все казалось сложнее.
Джо показал дубинкой, что разумнее слезть с уступа и отойти от стены. Видимо, скво поняла как-то превратно, поскольку бурно заговорила, взмахивая руками и злобно хлопая ладонью то по нестойкому глинистому откосу, то по собственной груди. Индейцы с опаской глянули вверх — в здешних, близких к Верхним Порогам местах обрывы были опасны: вот осядут рыхлые слои, легко может накрыть вместе с лошадьми. Джо повторно указал на женщину, на склон над головой, потом на землю рядом с лошадью. Мальчишка задрал голову, пытаясь разглядеть наверху невесть что, женщина сказала нечто грубое и гордо скрестила руки на груди.
— Похоже, это не самые умные Пришлые, — сделал закономерный вывод прямолинейный будущий вождь.
Оба чужака вздрогнули и уставились на Джо. Э, так они Общий язык понимают. А зачем притворяются?
— Не смейте меня трогать! — наконец, внятно выкрикнула женщина. — Я буду жаловаться в администрацию вашей резервации! Наглое khame[1]! Я что-то не просто kkhueyu, дорогая redaktsiya, у меня вообще слов нет.
На Общем языке визгливая скво вопила вполне разборчиво, но часть слов Хха все равно не понял. «khame» означало, видимо, название известного чужакам племени, а вот «kkhueyu» напоминало оскорбление.
— Успокойся, скво. Мы не собираемся вас трогать. Не пожелаете, так даже выкапывать не станем, — молвил огорченный Джо.
— Я не «скво»! Shovinist озабоченный! — немедленно взвизгнула безумная тетка.
Индейцы переглянулись. Печально: с виду вполне здоровая, даже почти толстая, могла бы хорошо работать. Но умом совсем больна.
1
Здесь и далее в случае непереводимой игры Пришлых смыслов, слово дается в написании местными буквами.