Пришлось вылить две баклаги — даже в глубоком сне мокрый Джо почувствовал себя неуютно и заерзал. Наконец, приоткрылся один бессмысленный глаз, бывший вождь замычал.
— Просыпается. Идите-ка ловить рыбу — с облегчением приказал не-шаман.
Пробуждался бывший вождь трудно, соображать начал еще тяжелей. Наконец прохрипел:
— Утро уже? А чего я сплю?
— Похоже, ты жутко устал? — предположил Хха.
— А? Да. Знаешь, во сне она приходила. Кипарисо-глазая. Почти настоящая.
— Пожалуй, тебе лучше еще поспать. Потом поговорим.
— Да. Это верно, — Джо зевнул так судорожно, что чуть не проглотил пустую баклагу, повернулся на бок и мгновенно засвистел носом. Счастливчик.
Хха вздрогнул — пунцовые следы на мощной шее бывшего вождя, которые сказитель обозвал довольно странным словом «засосы», двинулись под кожей и сложились в единственную букву, уже знакомую не-шаману. Хха сморгнул — наверное, показалось, отметины и раньше походили на букву. Но это явный знак.
Не-шаман резко поднялся и сбежал к озерцу. Дети мгновенно оставили удочку и уставились вопросительно.
— Снова заснул, — объяснил Хха. — Пусть отдохнет. Наловите побольше мелкой рыбы, лучше нам сделать запас сушеной. У вас уже неплохо получается. Вождя не беспокойте. Я схожу в рощу, посмотрю, нельзя ли поохотиться впрок.
— Ты лук забыл, и… — начал говорить вслед болтливый сказитель и умолк — похоже, его немедля пихнула догадливая Три Камушка.
— Это другая охота, — пояснил, не оглядываясь, не-шаман.
Иной раз в рощу следует ходить налегке — тут как с лошадьми — лук или копье только мешают.
Не-шамана обступили деревья. Неплотная живая тень листвы и ветвей вновь казалась чудом: раньше Хха полагал, что тень рождают только скалы обрыва или уютная шкура типи. В мире вообще много необычайного: вот и деревьев сколько безымянных и неизвестных, уж не говоря о мягко-колючих, манящих кипарисах.
Сейчас думалось о разном очень легко, никакого страха Хха не испытывал, только догадывался, что лучше не сосредотачивать мысли на главном — это может помешать встрече.
Вот она! Не-шаман видел возникшую среди стволов фигуру лишь краем глаза. «Увидеть оцелотову тень» — так говорят охотники о подобной игре зрения. Это когда не чудится, но тебе очень хочется думать, что чудится. Но сейчас Хха был готов и не собирался себя обманывать-уговаривать. И поворачивать голову, дабы дерзко взглянуть на хозяйку рощи, тоже не собирался. Как говорил сказитель, «на землях хайова-ката воспитанность — она одна, в странствиях — совсем другая, и это естественно».
Хха опустился на колени. Не в знак покорность. Просто…. Просто молодая зеленая женщина была красива. И ее давнее одиночество и гостеприимство заслуживало должного уважения.
Шелестели деревья, иных звуков не осталось. Зеленая хозяйка не собиралась говорить, достаточно было жестов ее обнаженных рук. Хха положил ладонь на грудь, показывая, что все понял и благодарен.
Исчезла…. По-прежнему шептал ветер в острых кронах кипарисов. Не-шаман рывком поднялся на ноги. Нужно уходить, и как можно быстрее. Хозяйка ясно дала это понять.
Не-шаман выбежал из рощи. От озерца следили, сразу засуетились, сматывая удочку, роняя рыбу, побежали к лагерю. Все же молодых воинов нужно еще учить и учить — сейчас на вспугнутых цыплят похожи.
Взбегая к лагерю, Хха успел позавидовать бывшему вождю. Все же Джо истинный герой легенд — изловчился и провел ночь с такой девушкой. Конечно, она нестерпимо зеленокожа, но как любит повторять малолетний кладезь малонужных знаний — «на цвет кожи озираются только никчемные рас-систы».
— Собираемся! Немедленно. Идет опасность, — кратко объяснил Хха. — Вождь проснулся?
Дети ответить не успели — из-под тента замычал Джо.
— Поднимайся, о, сильно-отдохнувший, — не-шаман поспешно отвязывал растяжки.
— Нужно уходить. Она сказала… — забормотал, садясь, изнуренный бывший вождь.
— Мы собираемся. Открой глаза, Джо.
Страдалец застонал и героически потянулся за леггинами…
Собрались живо: кроме бывшего вождя, все обрели хладнокровье. Кое-что из имущества пришлось оставить в лагере.
— Только не шкуру! — скулил Но-По-Э. — Это мой первый оцелот! Ну, почти мой.
Хха, уже закинувший за спину увязанный увесистый тюк, нагнулся и отсек от шкуры хвост:
— Сделаешь темляк, жадный сказитель.
— Ну, хоть так, — завздыхал Но-По-Э. — А куда мы бежим? В смысле, в какую сторону?
— Да, не-шаман, действительно — куда лежит наш путь? — бывший вождь шлепал губами, и глаза его вновь норовили закрыться.