Увешанная будущим пеммиканом[2] ветвь пристроилась у огня, Джо продолжал натирать травой-тиской полоски срезанного мяса, под сводом скального навеса витал аппетитный запах. Скво-не-скво смотрела в спину все с большей ненавистью. Потерпеть не может, что ли? Если мясо не прокоптить, до утра оно испортится. Может, скво-не-скво предпочитает мясо с душком? Судя по гладкости телес, ей любая пища впрок идет.
…—Такова ваша типичная реакция на psikhoanaliz, таково банальное сопротивление правде. Не нравится? Корчит? Правда — жестокая крыса, прогрызающая путь сквозь ваши потроха! А в psikhoanalize приятных и деликатных объяснений не существует! Как говорим мы, аналитики, есть два вида мотивов ваших поступков: хорошие и истинные! Вы хотите меня, но не можете себе позволить, и это вас саморазрушает! — повысило голос болтливое существо, ниспосланное духами.
Джо со значением покосился на друга. Да, бесноватая тетка норовит прибегнуть к заклинаниям. Но магией она владеет слабо: слова Общего языка, смешанные с непонятными заклинаниями, воздействовать на настоящих воинов не могут. По-крайней мере, сам Хха, ничего особенного, кроме желания подойти и ощутимо ткнуть неумелую ведьму древком копья, не испытал. Но это самое желание и до заклинания ощущалось. Превозмогание мелких искушений — судьба воина.
…—Молчите? Что, жестоковато для вас? Ждали иного от «слабого и не умеющего постоять за себя» существа? Не intelligentno? А вот идите nakher! Бесполезно в очередной раз приводить мнение Chekhova и Gumileva об intellekte, характере и пристрастиях настоящей intelligentsii — вы его все равно не знаете. Но viktimnost, через которую, замечу, обязан прорываться закономерный агрессивный affekt, она-то intelligentu зачем⁈ — зловеще продолжила тетка.
Друзья сделали вид, что не слышат и полностью поглощены процессом приготовления. Мальчишка-Пришлый заерзал, пересел к спутнице, там тихо забубнили. Похоже, мальчишка пытался утихомирить настойчивую ведьму. Та, судя по повелительному тону, что-то от него требовала. Все же кто они такие друг другу? Скво-не-скво ведет себя с необъяснимой и вызывающей наглостью.
Прислушиваясь к разговору и зная, что увидеть их невозможно, Джо знаком указал на пламя костра, свободную колючую ветку, нож, и себе за спину. Хха ответил неопределенным жестом: если пришелица продолжит заклятия, можно будет спросить, зачем она так старается. Хайова ведь не сделали ей ничего дурного. Магия скво-не-скво малодейственна, но нельзя же оставлять проклятия вообще без внимания. До утра еще много времени, вдруг злобное колдовство накопится и сгустится? Но спрашивать лучше огнем. Прижечь визгливую дуру между лопаток. Джо понял, кивнул, и подвинул в очаг еще несколько кругляшей сухого бизоньего помета.
— Manernichaete глупейше, a топите govnom! — немедля провозгласила баба.
Хха решил, что с него хватит, встал и глянул на Пришлых. Чужаки немедля замолкли. Воин неторопливо обтер ладони о леггины, взглянул на копье. Слегка побить глупую ведьму, потом головню ей на спину. Заклятья тетки, пусть и легковесные, сочатся тошнотворной желчью, а такая отрава способна лишить удачи — не обязательно быть шаманом, чтобы почувствовать истинную скверну.
— Она просто нервничает и переживает. Нелегкий день, — мальчишка неловко попытался защитить ведьму.
Смехотворное оправдание. Легкие дни бывают лишь у бездельников и лентяев. Видимо, у Пришлых этак принято извиняться, избегая унижения. Ладно, пусть, они люди невежественные и невоспитанные.
— Возьми факел, посветишь, — коротко сказал Хха.
— Это ветку взять, да?
Интересно, какие еще факелы здесь разглядел сопляк. Впрочем, ветку ухватил с готовностью. Глуповат, но не особо ленив.
Воины принялись раскалывать череп бизона — рога придется снимать при свете дня, сейчас легко испортить. Но хорошо поужинать не мешает. Мальчишка старался светить ровнее, но смотрел на работу воинов с таким выражением, будто бизоньих мозгов сроду не видел. Джо выкладывал мозговую мякоть на плоский камень-поднос, плотнее сбивал ладонями, вдавливал извлеченные из кожаного мешочка темные кругляши жужжелков.
2
Здесь и далее местные индейские названия, хотя и созвучны названиям Старого мира, но не всегда идентичны. Лингвистические унаследования, параллели и перпендикуляры — непременная составляющая смыслов и квази-смыслов местных языков. (Здесь и далее примечания проф. экспериментально-экстремальной филологии Л. Б. Островитянской)