Лилит расслабилась, её лицо снова стало нормальным.
— Извини, Филипп. Я не хотела…
— Не бери в голову. В конце концов всё получилось, только это и имеет значение.
Остальные вышли. Наама ненадолго задержалась. Она тихо присела рядом с Играт на кровать.
— Ты ведь врёшь, да? Ты не знала, что случится. Или что это был за план.
— Само собой, я догадывалась кое о чём. Но Филип не рассказал мне в деталях, и я вызвалась не добровольно. Я просто доверяла ему. Но помнишь, что случилось, когда Лилит в последний раз перешла в режим злобной гарпии? Наша семья почти развалилась, и я едва это пережила. Так что правда останется навсегда похороненной. Верно? Потому что если ты кому-нибудь расскажешь, я тебя сама придушу.
Наама усмехнулась.
— Верно. Я начеку. Выздоравливай. Надо идти, у меня встреча с генералом Донованом.
— А почему здесь нет самого Стёйвезанта? — обиженно и раздражённо спросил Донован.
— У него ещё есть дела в Бетесде. Но я уполномочена действовать от его имени. Скажите, генерал, как вам стейк?
— Восхитительно. Я думал, такие можно достать только на из-под полы.
— У моей семьи ферма в Канзасе. Они обеспечивают нас стриплойнами[199].
Донован вылил на последний кусок стейка остатки грибного соуса.
— Превосходно. Спасибо за угощение. А почему ты не ешь?
— Я вегетарианка, и мясо не ем. На обед мне достаточно сырного салата, тем более надо беречь фигуру.
— И куда мы дальше? — Донован вновь был готов вспылить. Вдобавок к утреннему унижению, он неважно себя чувствовал. Переел, наверное.
— У нас обеспечен неограниченный доступ ко всем данным разведки по немецкой промышленности. Конечно, у нас и так уже есть большая часть сведений, но если вдруг мы что-то пропустили, это надо проверить. Ещё надо убедиться, что нашей системе доставки больше ничего не угрожает. Потом…
Донован откинулся назад. Если он рискует потратить время только на это, то дела ещё более-менее в порядке.
— Потом..?
Наама посмотрела на часы. С момента, когда генерал начал есть, прошло более 45 минут.
— Только одно. Не надо было избивать Играт. Она милая девушка, безобидная, никогда никому не навредила, если ей не угрожали. В этом не было необходимости.
— Ну и что ты мне сделаешь? Убьёшь?
Донован ехидно ухмыльнулся, но лицо резко исказилось гримасой от боли в животе. У него перехватило дыхание, он упал на стол.
— Да в общем уже, — Наама взяла его вилку и коснулась крошечного кусочка гриба, оставшегося на тарелке. — О бледной поганке слышали?
— Босс, внимание. К вам идёт Майк.
— Молодец, Лилит. Будьте наготове.
Провидец уселся поудобнее и расслабился. Он этого ожидал, и решил, что утра Коллинзу хватит, чтобы переварить случившееся и закипеть. Похоже, как раз хватило. Дверь настежь распахнулась, подпрыгнув в петлях, и едва не упала под ноги ворвавшегося в кабинет мужчины.
— Стёйвезант, ты ублюдок!
— Отнюдь нет, Майк. Мои мать и отец были женаты, когда я родился.
Коллинз моргнул, а потом вновь завёлся.
— Ты отправил на задание хрупкую девушку, вместо того чтобы рисковать самостоятельно. Её избили из-за тебя. Вылазь и дерись как мужчина.
Филип усмехнулся.
— Обернись, Майк.
— Этой старой уловкой ты меня не обманешь.
— Ну тогда обернись хотя бы из уважения к традиции.
Коллинз посмотрел за спину. И немедленно повернулся. Пока он наседал на Филипа, в кабинет спокойно вошли Лилит и Наама, и взяли его на прицел автоматов. Разместились они так грамотно, что могли расстрелять его без малейшей угрозы кому-нибудь ещё.
— Снова прячешься за женщинами?
— Если надо, Майк. Не первый раз. Я делаю всё необходимое для победы. Независимо от того, что именно необходимо. Всегда помни об этом.
— И у тебя нет смелости сражаться честно, по-мужски.
— Майк, я всегда был уверен, что если начну сражаться честно, совершу ошибку. Никогда не делал, и надеюсь, не придётся. Заруби себе на носу – если ты ближе трёх метров ко мне, в твою спину смотрит ствол. Теперь успокойся. Играт выздоровеет, просто ты будешь должен некоторое время заботиться о ней.