Я поднялся. Зеленые цифры на мониторе показывали, что до взрыва осталось две минуты.
Доктор Кречет вползал в кабину бомбардировщика.
* * *Ноги не слушались его. Кречет вцепился в край кабины и подтягивался. Наверное, он дал сигнал через подключенные к нему провода - двигатель самолета взвыл.
Так материальное тело не имеет значения для тебя? Почему же ты убегаешь - или в последний момент решил, что с телом все же лучше, чем без него? Наверное, ты понял: все это - не игра, Зона не шахматная доска. Или, возможно, осознал вдруг, что и пешки могут поставить мат королю? Доктор Кречет, ты все еще хочешь попасть в пространство чистой информации - или уже раздумал?
Я побежал к нему,
Неважно, хочешь ты или нет, сейчас я отправлю тебя туда.
Увидев валявшуюся возле терминала винтовку, свернул к ней, поднял и прицелился. В последний миг Кречет ощутил что-то. Уже до половины забравшись в кабину, он оглянулся, и тогда я выпустил в него все, что оставалось в магазине. Тело задергалось под пулями, а потом соскользнуло на пол.
Магазин опустел, я бросил оружие. На мониторе было: «1.52». Приборы жужжали, щелкали реле, мигали лампочки. От хромированного цилиндра, окруженного торчащими из бетона головками ТВЭЛов, шло тепло.
В глубине зала раздался грохот, вершина одного штабеля осыпалась, донесся лязг. Бугров может растоптать Лабуса! Я бросился вслед за монолитовцем, понимая, что это уже не важно, что напарник и так погиб, а если не погиб, я не успею доволочь его до самолета, но даже если успею - нам все равно конец, фюзеляж с двигателем и скорострельной пушкой далеко не улетит, мы останемся в эпицентре плутониевого гриба… И увидел Костю, ковыляющего навстречу.
Он слабо ухмыльнулся мне, сделал еще один шаг и упал.
Двигатель бомбардировщика ревел. Из дальнего конца зала донесся протяжный лязг, завыли сервомоторы. Я схватил Лабуса, поднял. Должно быть, в этот момент Бугров врезался в стену - идущий вдоль нее мосток задрожал и обрушился. Я поковылял к самолету. В зале становилось жарко, хромированный цилиндр раскалялся, наливаясь тяжелым вишневым свечением. Медленно переставляя ноги, мы добрели до трап-лестницы. От шума двигателя барабанные перепонки болезненно вибрировали, вот-вот лопнут. Я обошел неподвижного Кречета, уткнувшегося лицом в пол. Выстрелы разворотили его спину, в ранах виднелся покрытый кровавыми ошметками белесый столб позвоночника и какие-то серебристые нити в нем. От шеи тянулся провод, второй шел из разъема на затылке, где был выбрит круг волос.
Я втащил Костю в кабину, усадил в кресло штурмана и перекинул через плечи ремни. Повалился в соседнее, стал пристегиваться, глядя на пульт: часть верхней панели отломана, туда грубо впаяны провода без изоляции, клеммы искрят, что-то помигивает внутри. Потянув рукоять у плеча, я захлопнул колпак. Щелчок - на пульте зажегся ряд светодиодов, и вдруг сам собой сдвинулся рычаг тяги. Внизу зарокотало: врубилась пушка. Грохнули выстрелы, ворота впереди разлетелись обломками. Снаружи было тускло и серо, снег не шел, дождь закончился.
Тяжелый, горячий свет лизнул самолет сбоку. В пульте жужжало. Шевельнулся другой рычаг, повернулась рукоять. Корпус бомбардировщика вздрогнул. Напарник что-то прохрипел и попытался сесть ровнее, ремни вдавились ему в грудь. Я оглянулся. Окруженный ТВЭЛами цилиндр пылал, воздух дрожал от жара, по бетону ползли клубы сизого дыма.
На фоне сияющего раскаленного пятна плутониевой бомбы стояла Аня.
* * *Я не успел выбраться обратно, не успел даже поднять фонарь - ничего не успел. Бомбардировщик рванулся с места.
Мне хочется думать, что она заметила мое лицо сквозь колпак кабины, заметила, что я смотрю на нее - но я не уверен. Кажется, она кивнула, хотя, возможно, я лишь придумал это. «Ф-111» понесся по рельсу, а плутониевая бомба взорвалась.
Не могу поручиться, что действительно видел эту картину. Слишком быстро все происходило - разве мозг способен расшифровать настолько стремительный поток событий, разбить его на последовательные блоки? Или человек все-таки находится на новой стадии эволюции, как любят утверждать некоторые умники, и в нас просыпаются способности, которыми люди не обладали раньше?
Я не знаю. Но вот что я видел в те мгновения, когда бомбардировщик несся к воротам.
Цепочка разрывов побежала вдоль извилистой линии магнитных мин вверху. Потолок провалился.
Хромированный цилиндр извергнул шар огня. Но не яркого: цилиндр наполняла бушующая серебристая взвесь, из-за чего пламя казалось грязным, багрово-серым. Шар распух, поглотил ТВЭЛы, захлестнул человеческую фигуру.