Ещё больше ангелов спускалось, но пляж был заполнен сражающимися людьми и телами, разбросанными повсюду, и не было места, чтобы приземлиться. Многие пытались упасть на кромке прибоя, но их тут же утаскивало в глубину. Другие пытались приземлиться поверх изломанных тел своих товарищей, но теряли равновесие и были вынуждены столкнуться с яростью Падших. Волна за волной, пока берег не пропитался кровью, а вода не окрасилась алым, пока крики раненых и умирающих не наполнили воздух. Вдалеке я увидела Метатрона, сражающегося с яростью, сравнимой только с яростью Михаила, и на мгновение я замешкалась.
Один из вторгшихся ангелов ударил меня в бок, удар был частично отражен броней, на которой настоял Михаил, и я упала на одно колено, дыхание вышибло из легких. Мой враг двинулся вперёд, высоко занеся клинок для смертельного удара.
Я вонзила меч ему в горло и почувствовала, как его горячая кровь брызнула на меня, прежде чем он рухнул на песок. Я откатилась в сторону как раз вовремя и снова вскочила на ноги, когда приземлилось ещё больше врагов.
Время потеряло смысл. Шум затих, а вокруг меня бушевала битва, и я продолжала сражаться, как одержимое существо. Я не могла беспокоиться о том, когда получу свой смертоносный удар. Я смирилась с тем, что это произойдёт, и что я буду бороться до той самой последней минуты. Я сражалась до тех пор, пока мои руки не онемели, пока моя кожа не стала жесткой от кровавой корки.
Они умирали вокруг меня, и я наслаждалась этим, и слёзы текли по моему лицу. Я убивала, я плакала, я торжествовала. Я боролась, мои ноги скользили по запекшейся крови и пропитанному кровью песку, я боролась, пока не поняла, что больше не могу бороться, и я продолжала идти, зная, что моя сила, моя драгоценная сила, начинает подводить меня.
Я подняла глаза, когда небо снова потемнело, и моё сердце упало в отчаянии. В небе появился огромный отряд наших врагов, такой густой, с острыми белыми крыльями, что они заслонили солнце. Я хотела бросить свой меч и послать в небо самое жестокое наказание, какое только могла, но сражение было слишком плотным вокруг меня, и я знала, что мы все умрём, и я погибну, сражаясь.
Им негде было приземлиться на кровавом пляже, и они парили, как фаланга смерти. Потом я увидела вдалеке Рейчел, окровавленную, свирепую, вскидывающую руки к небу.
Если она могла это сделать, то и я смогу. Я воткнула меч в песок. Я всё равно умру, я могла бы, по крайней мере, умереть, попытавшись спасти остальных. Я почувствовала, как жар пронёсся по моему телу, потёк по рукам, я подняла их и метнула заряды энергии прямо в самую гущу врага.
Ангелы свернули, пытаясь избежать заряда, и в этот самый момент свирепый ветер подхватил их и, просчитавшись в манёвре, они упали в море, увлекаемые к своей смерти в прекрасном океане.
А потом, внезапно, убивать больше было некого.
Я огляделась вокруг в слепом изнеможении и неверии. Борьба подходила к концу, и я знала, что, по крайней мере, сегодня мы одержали победу.
И я всё ещё была жива. В этом не было никакого смысла, но я выжила.
Я посмотрела на усеянный телами пляж, пытаясь увидеть, кого я могла бы узнать среди мёртвых и умирающих. Вдалеке я увидела Михаила, его огромный меч пылал, он всё ещё сражался с несколькими оставшимися солдатами, не в силах остановиться, пока не будет побежден последний враг. Если бы я не была онемевшей, я бы улыбнулась. Но что-то было не так.
Кто-то толкнул меня, и я развернулась, подняв руки, защищаясь. Я увидела Асбела, на удивление не замаранного кровавой бойней, стоящего с обнажённым мечом.
— Это ты, — сказала я с облегчением.
А потом это облегчение исчезло, когда я остановилась и сосредоточилась. И вспомнила его запах, запах корицы, как раз перед тем, как я потеряла сознание и была доставлена к Белоху.
— Это ты, — повторила я, и в моём голосе прозвучал смысл.
Он огляделся по сторонам.
— Прости, богиня. Просто выполняю приказ.
Его меч ярко сверкнул на солнце, и я попыталась заблокировать его, но слишком устала. Я выронила меч, мои руки онемели, и я застыла на месте.
Это было не больно. Я почувствовала, как удар его меча пронзил меня насквозь, и жар моей крови хлынул наружу. Я подняла руки, пытаясь поймать его, зная, что время не должно быть потрачено впустую, и опустилась на колени в песок. Я услышала яростный рев Михаила, и лицо Асбела побелело, когда он понял, что его заметили. Мне хотелось сказать ему, что это не имеет значения. Всё это было предопределено. Ничто не могло этого изменить.