Потянув Арго за поводья, воительница отвернулась и направилась к площади. Габриэль понурилась и с тяжелым вздохом двинулась следом. Бросив на постоялый двор взгляд, полный ненависти, девушка догнала свою спутницу.
Надолго воцарилась тишина. Они вернулись к площади, миновали конюшню, вышли на улицу, постепенно становившуюся все шире. Габриэль опять вздохнула, с опаской посмотрела на воительницу и откашлялась.
— Послушай, мне очень жаль! — сказала она, но в голосе сожаления не было. Зена удостоила спутницу быстрым взглядом и положила руку ей на плечо, советуя замолчать.
— Не надо жалеть, это ни к чему не приводит. Ты не ранена и не убита, слава богам. Но впредь будь осторожней и смотри по сторонам, договорились?
— Угу.
Ну, значит, Зена не так уж злится: скорее волнуется и потому кажется резкой. «Однажды я ее доконаю, и что тогда? — грустно подумала Габриэль. — Она долго терпеть не будет, это не в ее привычках». В горле у девушкипересохло, и она проглотила комок. «Будем надеяться, Зена меня не выдерет», — утешила она сама себя, но все равно заговорить ей удалось лишь со второй попытки:
— Правда же, я стараюсь!
Воительница бросила на подругу суровый взгляд и снова сосредоточилась на дороге. Улицы становились все более оживленными; работая локтями, девушек то и дело обгоняли другие путники. Лицо Зены все еще оставалось каменным, но голос уже смягчился:
— Знаю.
— Просто… меня никто не принимает всерьез! Меня зовут «малышкой», «лапочкой»… ну и так далее, — Габриэль с отвращением наморщила нос. — Надо мной смеются! Это просто… я…
— Я принимаю тебя всерьез, Габриэль, — перебила Зена, посмотрев ей в глаза. — Не забывай, что я тебе говорила: иногда удобнее казаться не такой, как ты есть. Особенно это полезно в тех ситуациях, в которые ты часто попадаешь. Скажем, три негодяя, и один из них очень большой, что делать? Никто не ожидает, что с ними будет драться «такая милочка». Заставь их растеряться: один ноль в твою пользу. Обнаружив, что главарь рухнул, банда замирает, раскрыв рот, два ноль в твою пользу. Большой твой недостаток — не следишь, что творится вокруг. Исправься.
— Да, хорошо, что за спиной оказалась ты, а не… — тихо вздохнула девушка. — Очень мило с твоей стороны не говорить, что мне вообще не следовало уходить одной. Но я так спешу, ведь забег…
— Понятно, — просто ответила воительница. Оглянувшись через плечо Арго, она мягко улыбнулась подруге: — Габриэль, я знаю, это для тебя важно. Только время не сэкономишь, тратя его попусту.
Габриэль просияла:
— Ой, это почти загадка! Ну-ка, подожди, дай подумать…
— Никаких загадок, — отрезала Зена, но на губах ее появилась улыбка. Габриэль пристрастилась к загадкам внезапно и пылко, как всегда, а может быть, даже сильнее, потому что здесь замешана литература. Прежние увлечения быстро проходили, как будет на этот раз?
Девушка широко улыбалась и разводила рунами:
— Ах, Зена, это потому, что ты не умеешь их разгадывать!
— Я вообще не люблю загадки. Ничьи, — веско произнесла воительница. — Никогда не тратила на них время и, заметь, не стану.
— Но ты ведь отгадала бы любую, если б только подумала прежде, чем отвечать! Это очень интересно, честное слово!
— Для тебя. Побереги свои стишки для тех, кому они нравятся, — Зена закрыла тему. Прежде чем Габриэль успела ей ответить, она кивком указала на маленькую постройку. Изнутри доносился отвратительный звон и скрежет молота по металлу, а у двери, на скамейке в тени, сидела женщина-гора и аккуратно нанизывала на веревку жестяную посуду. — Нам нужно повернуть вон туда.
— О, боги! — потрясенно прошептала Габриэль, как только они миновали кузницу. — Ты ее видела? Рядом с этой толстухой сама Изифь покажется изящной!
— Хм.
На первой же большой площади девушки увидели статую Афины и солдата в доспехах стража, отгонявшего от нее нищих. Габриэль притихла, и было заметно, что она старается не пропустить ничего из происходящего вокруг. Зена украдкой взглянула на подругу и ускорила шаг: Габриэль просто дрожала от нетерпения скорее оказаться на соревнованиях, тотчас, сию же минуту!
— Почти пришли, — ободрила подругу воительница, когда они шагнули на следующую площадь. Хозяин старой конюшни был прав насчет монумента: фонтан ужасен, статуи лишены всяких пропорций, идея неясна.
— Чувствую, море рядом, — заметила Габриэль, вдохнув соленый воздух. Бросив на скульптуру изумленный взгляд, она фыркнула: — Стоило тратить мрамор на эту безвкусицу!