— Ну и длинный же у тебя язык! Теперь я понимаю, почему достойные девушки не желают разговаривать с поэтами. Если б к твоей сестре подошел зеленый юнец и спросил, не изменяла ли ее мамочка папочке, тебе бы понравилось?
— О… Э-э, — растерялся Гомер и откашлялся. — Никогда об этом не думал. Что ж, обещаю воздержаться от подобных вопросов, если ты позволишь мне пойти с тобой.
— Конечно! — радостно согласилась Габриэль, но тут же бросила встревоженный взгляд на Зену: — А ты не против? Ну, если Гомер…
— Нисколько, — мягко перебила ее воительница и этим ответом заработала подозрительный взгляд подруги. Зену вполне устраивало, что Габриэль будет без умолку болтать не с ней, а с Гомером. — Вы сможете поговорить об Аталанте, а я пока подумаю о своем. Смотри, там море, а на берегу беговые дорожки!
— Неужели? — Габриэль вытянула шею, всматриваясь в направлении, куда указала Зена, и тут же мрачно добавила: — Придется поверить тебе на слово, ибо все, что я вижу, — это толпа.
Гомер тихо прыснул и поспешил ее утешить:
— Я тоже вижу море и толпу на плотном песке. Аталанта пользуется успехом у зрителей. Знаешь, я вспомнил загадку…
— Ой, и ты любишь загадки!
— В Академии от них некуда деться, они сейчас в моде — последний писк. Кроме того, это мое увлечение. Слышала такую?.. — Зена покачала головой: опять загадки. Слава богам, эти решать не ей.
Чем ближе они подходили к северной окраине рынка, тем гуще становилась толпа и тем медленнее путники продвигались вперед. Чья-то рука украдкой легла на бедро воительницы. Зена схватила пальцы исильно дернула, заставив их владельца пошатнуться. На нее уставились совершенно круглые и якобы невинные глаза: мальчишке не было еще и десяти лет.
— Если не хочешь остаться безруким, держи свои лапы подальше! — велела она, сжимая его пальцы.
— Но… Но я ничего не делал…
— Делал. Повторить не пытайся, иначе рука останется у меня, уяснил?
— Ай! Ай-ай-ай! Уяснил, — выдавил побледневший воришка.
— Вот и отлично. Передай мои слова остальным: меня, этих двух и коня не трогать, не то будет хуже. Сдержишь обещание, получишь пару монет, когда окончатся забеги.
— Правда?
— Клянусь. Я не нарушаю своих обещаний; постарайся сдержать свое, — воительница отпустила руку мальчишки, тот энергично закивал и через мгновение затерялся в толпе, а Зена вернулась к изучению обстановки. Кажется, никто не обратил внимания на разыгравшуюся между ней и воришкой сцену, именьше всего Габриэль и Гомер.
— Ой! — Габриэль подняла руку и заслонила глаза от полуденного солнца. — Как ярко светит! Готова поспорить, что лучшие места уже заняты, причем по обеим сторонам беговых дорожек.
— Вовсе не обязательно, — ответил Гомер и вытянул шею, пристально разглядывая толпу. — В конце концов, это всего лишь соревнования женщин, у них нет популярности Олимпийских игр.
— Ну да, — хмуро ответила Габриэль, но устыдилась: — Вот и хорошо! Ты сможешь пробраться к воде?
— Может быть, я лучше… — что бы он ни сказал дальше, никто этого не услышал, ибо позади них, где-то в глубине винного рынка, возникла чудовищная неразбериха. Толпа оживилась, с берега донесся визг икрики сотен девчонок: начался очередной забег. Габриэль забеспокоилась, а точнее говоря, чуть не лишилась разума от нетерпения. Она отпустила наконец стремя и рванулась вперед; Гомер, протиснувшись сквозь толпу, обогнал девушку и взял ее за руку, помогая расталкивать народ. Зена, спрятав усмешку, направилась следом. Внезапно толпа раздалась, и путники почувствовали дуновение соленого морского ветра, под ногами оказался плотный песок.
— Ах, так мы немного пропустили! — радостно воскликнула Габриэль. — Начался только второй забег средидевочек. Можно передохнуть: мы пришли слишком рано.
Глава 2
— Вроде бы, — начал Гомер, но пронзительный визг перебил его. Десять девочек в длинных просторных туниках стартовали с дальнего края дороги. Они босиком бежали по утоптанному морскому песку, и крики болельщиков подбадривали их. Девочки добегали до противоположного конца дистанции, крики на время стихли, и юноша смог наконец закончить: — кажется, там, вдали, есть свободное место. Надо обойти дорожки и чуточку подняться. Не так уж далеко.