У меня уходят все силы на то, чтобы просто переставлять ноги. Я чувствую, как сотни осуждающих взглядов прожигают во мне дыру. Ступив за порог дома, я позволяю себе расслабиться, опускаю плечи и свешиваю голову.
Медленно бреду в свою спальню. Мне нужно собрать вещи.
Мне не хватает воздуха.
Мысли путаются, когда я пытаюсь вспомнить, какие припасы мне понадобятся в Лихоземье. Запасные доспехи, шкуры, еда, свечи, кремень и кресало, мыло, фляга для воды, одеяло, точильный камень, масло.
Я встаю на колени, чтобы достать кожаный мешок для вещей из-под кровати. Вместо этого взгляд падает на шкатулку с украшениями. С серьгами, которые мне подарила мать.
В ярости я хватаю шкатулку и швыряю ее через всю комнату. В ушах звенит от крика. Моего собственного крика.
Ящик разлетается от удара о стену, и яркий солнечный свет отбрасывает разноцветные блики от разбросанных украшений. Я срываю топор со спины и роняю его на пол. Ударяю кулаком по набитой перьями подушке. В глазах и носу щиплет.
Я забиваюсь в самый дальний угол, где никто не сможет увидеть или услышать мои рыдания.
Какое-то время я просто лежу на кровати и бездумно смотрю в каменный потолок. Я уже упаковала мешок со всем необходимым. Остается лишь ждать.
Создается ощущение, что память меня подводит. Что я путаю кошмары с явью. Но радостные голоса жителей деревни напоминают мне, что я больше не одна из них. Я не являюсь полноправным членом общества, как остальные ребята моей группы. Я – изгой.
Я слышу хлопнувшую дверь и быстрые шаги. Затем дверь в спальню распахивается, и Иррения влетает внутрь, с трудом удерживая в руках груду разнообразных предметов.
– Прости, что так долго не появлялась, – выдыхает она. – Нужно было кое-что забрать. – Она сгружает вещи на пол и начинает их перебирать. – Это поможет сбить жар, – начинает перечислять сестра, беря в руки склянку с несколькими листьями внутри. – Это уймет боль, – указывает она на бутылочку с розовой жидкостью. – А здесь – мышечный релаксант. Там – средство от инфекции, а эту…
– Иррения…
– Эту настойку нужно добавлять в воду. Так ты будешь получать все необходимые организму питательные вещества. Их сложно будет достать в Лихоземье в достаточном количестве.
Я встаю, подхожу к ней и беру за руки в попытке успокоить.
– Иррения!
– Не перебивай меня! Тебе нужно все запомнить в точности! Это очень важно!
– Как, по-твоему, все снадобья поместятся в мой походный мешок?
– Значит, возьми еще один.
– Я выносливая, конечно, но хотела бы передвигаться не только ползком.
Сестра вскидывает голову.
– Сейчас не время для шуточек! Тебе скоро… Ты скоро будешь… – она разражается слезами.
Я не слишком расположена утешать ее перед лицом скорой смерти, но все же обнимаю ее. Именно Иррения с ее миниатюрной фигуркой больше всех из нас походит на мать. И является ее полной противоположностью во всем остальном.
Она позволяет себя обнимать лишь несколько секунд, а затем отталкивает меня.
– Не надо. Это я должна тебя успокаивать. Я – ужасная сестра. Я… я просто стояла там…
– Ты о чем?
– Мне всего лишь нужно было объявить, что я видела, как тот мальчишка тебя подставил. Неважно, что это неправда, я все равно должна была так поступить. Ради тебя.
У меня наворачиваются на глаза слезы.
– Я не хочу, чтобы ты обманывала людей ради меня. Ты не можешь запятнать свою душу, Иррения!
– И все равно, я должна была это сделать. Я готова ради тебя на все. Я просто растерялась. Испугалась за себя. Я просто отвратительна! Я…
– Хватит! Ты самый далекий от отвратительности человек на земле! А еще из всей деревни лишь ты по-настоящему любишь меня. Ты добрая и хорошая. Мне безумно повезло, что ты – моя сестра.
У Иррении снова начинают капать слезы.
– Но так нечестно! Тебя подставили эти несносные мальчишки…
– Все верно.
Она подхватывает с пола еще один предмет.
– Ну ладно, я не подумала, когда принесла столько лекарств. Но возьми хотя бы это. Я приготовила тебе подарок на прохождение инициации. Теперь… – она запнулась. – Теперь инициация позади, и я могу его вручить.
Она с вымученной улыбкой отдает мне небольшую жестянку. Я беру, открываю и принюхиваюсь.
– Фу, оно коричневое. Навоз, что ли?
– Кое-что получше. Я экспериментировала…
– С навозом?
– Да нет же! С кровью зирапторов.
Вот теперь она привлекла мое внимание.
– Ты бы не посмела!
От ее слез не остается и следа. В ней просыпается целитель.
– Посмела! Если поранишься в Лихоземье, то нанеси этот крем. Порезы и царапины должны зажить моментально. Сломанные кости не срастит и оторванные конечности не восстановит, хоть я и пыталась разобраться, как у зирапторов это получается. И до сих пор пытаюсь, но…