Выбрать главу

Я уставилась на Ирсу. Воительница каким-то образом забыла упомянуть, что моя мать была ее «близкой подругой».

— Ирса, — жёстко начала я, но воительница жестом приказала мне замолчать. Вместо этого она наклонила голову в сторону Фрейи, которая смотрела на луну.

Глаза жрицы закатились так, что остались видны только склеры. Она что-то напевала и раскачивалась, водя окровавленными руками над чашей.

— Она говорит с богами, — прошептал Хофунд.

Ирса жестом приказала мне не вмешиваться и повернулась к матери.

— Свафа, а что случилось в том долгом путешествии, куда я не смогла отправиться с тобой? Где ты была?

— В великом зале Уппсалы. Меня там обожали.

— Не сомневаюсь, — слегка улыбнулась Ирса. — А где ты встретила отца Хервёр?

— Там же, при дворе конунга Ингви.

— Конунга Ингви? — прошептала я.

Я и раньше слышала имя этого шведского конунга, но никогда не слышала, чтобы дедушка упоминал о каком-либо визите в Уппсалу. Только теперь, когда мама назвала его имя, я вспомнила, как Аста в гневе бросила, что маме в своё время была предоставлена прекрасная возможность, но она её упустила.

Я взглянула на Хофунда, который выглядел не менее удивленным.

— И что там произошло? — не отступала Ирса. — Что случилось при дворе конунга Ингви?

— Я…, - начала мама, и на её лице появилось огорчённое выражение.

Сидящая рядом Фрейя начала яростно раскачиваться, шепча всё быстрее и быстрее.

— Что там случилось? — повторила с нажимом Ирса.

— Я была беременна. Мы ждали, Ингеборг и я. Мы ждали. Потом… он пришел. Он сказал нам. Луна была полной. Выли волки. А потом — только темные волны и лед. И он… он…, - мама с каждой секунд тревожилась всё сильнее и потом воскликнула: — Он умер!

Её всхлипывания эхом разнеслись в ночи.

Фрейя очнулась от транса.

Я бросилась к испуганной матери.

— Мам, мамочка, — прошептала я, сжимая её руки своими. — Всё в порядке.

— Луна была полной, — повторила она, пристально глядя на меня дикими глазами, и погладила меня по лицу. — Волки в лесу выли, — прошептала она, и слезы покатились по ее щекам.

— Всё в порядке, всё закончилось, — бормотала я.

Мама сделала глубокий вдох и огляделась вокруг.

— Где мы? — шёпотом поинтересовалась она.

— В Далре. Сегодня блот, — напомнила я.

— Ах, да, — кивнула она и перевела взгляд с Фреи на Ирсу. Она безмятежно улыбнулась воительнице без единого признака узнавания. — Здравствуй. А ты кто?

Ирса вскочила и со злости швырнула горящее полено в заводь, а затем скрылась за деревьями, не попрощавшись. Нахмурившись, я смотрела ей вслед. Скоро Ирсе придется ответить на мои вопросы. Но не сегодня.

— Свафа, леди Свафа! — услышали мы голос бежавшей от холма Эйдис. Ее платье задралось до колен, но стоило ей нас увидеть, как её лицо озарило облегчение.

С противоположной стороны холма показался Лейф.

— С ней всё хорошо? Я слышала крики, — произнесла Эйдис.

Я кивнула.

— Од, что случилось? — обратилась мама к Эйдис.

Я повернулась к жрице.

— Кто дал тебе право так с ней поступать?!

Фрейя нахмурилась.

— Свафа много раз ходила этим путем в юности. Она сама нашла здесь Ирсу и меня, и это не было совпадением. Мы втроем…когда-то мы были лучшими подругами. Ирса и я надеялись…мы хотели узнать, что стало с девушкой, которую мы когда-то знали и любили.

Я пристально посмотрела на жрицу.

— Твои усилия принесли лишь боль.

— Нет, не только. Теперь мы знаем кое-что новое.

Конунг Ингви.

— И какой с этого прок? Идём, мам, пора возвращаться домой.

— Конечно, — закивала мама.

— Хервёр, — позвала Фрейя. — Разве ты не видишь? Она любила его. Твоё зачатие не стало для неё травмой или горем. Она любила его, но он умер.

Я уставилась на жрицу. Она была права. Мою мать никто не держал в плену и не насиловал.

И всё же, я ненавидела то, что Фрейя притащила ее сюда и использовала древнюю магию, чтобы добиться ответов. И еще больше я ненавидела то, что Ирса лгала мне все эти годы.

Я крепко сжала мамину ладонь.

— Я отведу её обратно, — сказала я Хофунду.

Он кивнул.

— Я иду с вами.

— И мы, — кивнул Лейф на стоящую рядом Эйдис.

— А куда мы идём? — поинтересовалась мама.

— Домой.

— Аста украла мои сапожки.

— Нет, мам, никто ничего не крал. Они на тебе.

— Правда? — она посмотрела на свои ноги. — А как я их вернула?

Моё сердце болезненно сжалось, и у меня не хватило духу настаивать на своём.

Когда мы добрались до дома, Лейф и Эйдис повели маму внутрь.

Хофунд коснулся ладонью моей щеки.

— Ты в порядке?

Я кивнула, но это было ложью. Казалось, вся жизнь перевернулась с ног на голову, но я не хотела, чтобы он знал об этом. Здесь поработали боги. Я не могла понять, чего они хотели от меня, от всех нас. Но я все равно чувствовала, как они двигают нами, как пешками.

— Когда вы отплываете?

— Послезавтра. Мой отец уладит с ярлами последние вопросы, и мы уходим. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной.

Я нахмурилась.

— Хофунд…

— Я не слепой и вижу, как обстоят дела в Далре. Лейф сказал достаточно. Моего отца не станут беспокоить вопросы твоего происхождения. Для нас это не имеет значения, особенно в свете… того, что я чувствую к тебе.

— Ты меня не знаешь.

— Я знаю достаточно, чтобы понять, что хочу узнать ещё больше. И я знаю достаточно, чтобы понять, что это место не для тебя. Пойдем со мной. Будь мой воительницей, сражайся рядом со мной. Давай просто будем вместе. А потом, может быть, и больше. Если твое сердце этого хочет.

Я хотела уехать отсюда. Я хотела жить своей жизнью. Я никогда не предполагала, что мои мечты могут сбыться, потому что дедушка кучу раз говорил мне, что я буду жить и умру служанкой в его доме. Почему я должна верить чему-то другому?

Однако Один предопределил мне великую судьбу.

— Разве ты не хочешь отправиться со мной? — игриво прошептал Хофунд, приподнимая мой подбородок.

— Боюсь, мне не позволено выбирать.

— Посмотрим. — Хофунд пристально посмотрел мне в глаза, наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

Мои ноги словно стали ватными. Я сделала глубокий вдох, уловив насыщенный аромат кедра, исходящий от его волос, почувствовала прикосновение его бороды к своей коже.

Этого не может быть. Я была проклятой девушкой. Дедушка знал обо мне что-то, что убивало всё моё будущее. Мне нужно было беречь свое сердце, потому что достаточно скоро Хофунд уйдет, и любая ложная надежда уйдет вместе с ним.

Наконец, выдохнув, он отстранился и прижался своим лбом к моему. Мы стояли так долгое время. Наконец, он прошептал:

— Я поговорю со своим отцом.

— Это ничем не поможет. Спокойной ночи, Хофунд, — прошептала я и вернулась в дом.

Я вернулась в комнату, которую делила с мамой, и обнаружила, что она сидит на краю кровати. Она только что стерла последнюю из рун, которые украшали ее лицо.

Эйдис не было. Судя по звукам сдавленного смеха, доносящимся из комнаты Лейфа рядом с нашей, в ближайшее время она точно не вернётся.

— Хервёр, — улыбнулась мне мать. — Правда, красивая свадьба вышла?

Я тяжело вздохнула.

— Да.

Я еще раз напомнила себе, что это не её вина. Она не виновата, что у нее помутился рассудок. Я подошла к огню. Налив немного воды в миску, взяла мокрую тряпку и начала стирать руны со своей кожи. Но стоило мне убрать знаки, нарисованные жрицами, как меня обуяло раздражение. Я обернулась и посмотрела на мать.

— Мам, ты действительно была в Уппсале?

— В Уппсале? О, там есть прекрасный величественный храм.

Я вскочила; сердце гулко колотилось в груди.