Одной рукой она обвела горизонт, прослеживая пальцами пуль облаков.
— Все будет хорошо, — добавила она шепотом. — Почему бы нам не зайти внутрь и не выпить мёда?
— А всё точно будет хорошо? — печально спросила мама.
— Конечно.
— Откуда ты знаешь?
— Локи мне сказал.
— Ты же знаешь, что Локи — обманщик.
— Обманщик, но не для меня и не для тебя. Солнце ослепляет тебя, моя леди. Но скоро наступит день, и тучи рассеются. Один уже уводит их прочь. Видишь? Пойдём, выпьем, — сказала Эйдис и увела маму прочь.
Мать глубоко вздохнула, выглядя теперь более спокойной. У Эйдис всегда был талант успокоить маму, когда ее спутанные мысли и воспоминания становились невыносимыми.
Пока они шли, Лейф оглянулся через плечо на Эйдис. Я наблюдала, как он незаметно потянулся к ее руке. Он слегка сжал её, затем снова обратил свое внимание на мать, которая подала мне знак сопровождать Хофунда.
В моем животе снова будто завязали узел, но я отогнала это нелепое ощущение прочь. Я жестом подозвала молодого человека, и мы зашагали вслед за остальными.
— Хервёр, правильно? — произнёс Хофунд.
— Да.
— Лейф рассказывал мне о своей кузине-воительнице.
— Неужели? И как он решил посмеяться надо мной в этот раз?
Хофунд выглядел озадаченным.
— Никак…
— Ясно. Теперь и я кое-что знаю о тебе.
— И что же?
— Что ты лжец. Лейф никогда не упускает возможности меня подразнить.
Хофунд рассмеялся.
— Как раз наоборот. Он сказал, к своему большому смущению, что научился так хорошо драться, постоянно сражаясь с тобой. При дворе моего отца много дев-воительниц. Но, по словам Лейфа, ни одна из них не была так свирепа, как ты. Более того, леди Хервёр, я всегда говорю правду. Некоторые называют это моим главным недостатком.
Я бросила взгляд на своего двоюродного брата. Хотя я всегда считала его великим воином, для меня стало неожиданностью выяснить, что он обо мне такого хорошего мнения.
— Вот бы у всех были такие недостатки, — усмехнулась я.
— А какие же недостатки есть у Хервёр? — вернул он мне усмешку.
— Ничего настолько же лестного, — ответила я, но в душе меня словно окатили ледяной водой.
Довольно скоро он услышит о моих недостатках. Лейф, к его чести, не запятнал мое имя. Но довольно скоро Хофунд узнает, что я — прóклятая девушка.
— Поживём — увидим. И где же сегодня твой щит? — поинтересовался Хофунд.
— Дома, но Хугин и Мунин всегда со мной, — сказала я, похлопывая по своим топорам.
— Ясно, — рассмеялся Хофунд. — Они очень выгодно оттеняют это голубое платье.
— Тогда я и тебе такое куплю, — парировала я.
— Что купишь?
— Голубое платье. Чтобы и тебя оно тоже выгодно оттеняло.
Хофунд снова расхохотался.
— Что-то подсказывает мне, что на мне оно будет выглядеть не так прекрасно, как на тебе, Хервёр.
Я фыркнула, но ничего не ответила и направилась к дому.
Странное чувство снова затрепетало в моей груди; это ощущение сбивало меня с толку и раздражало. Но в то же время я вдруг почувствовала, что безумно благодарна Эйдис за то, что она все-таки заставила меня надеть голубое платье.
Глава 9
Зал был полон хриплого смеха, музыки, еды и напитков.
Мать села с Астой, Кальдером, Гудрун и ярлом во главе стола рядом с конунгом Гудмундом, ярлом Ньялом и ярлом Туве. В зале яблоку было некуда упасть.
На площади снаружи жители деревни и солдаты тоже пировали. В этот день, а затем и на следующий все будут есть, пить, праздновать и соревноваться между собой. А завтра ночью, когда луна будет полной, мы отправимся к Оку Гримнира, где почтим наших богов.
Я терпеть не могла скопление людей. Я пробиралась сквозь толпу, сливаясь с тенями, наблюдая, как остальные смеются и переговариваются.
Аста не раз ловила мой взгляд и жестом приглашала присоединиться к ним. Я лишь качала головой и продолжала идти, наблюдая и прислушиваясь на ходу к обрывкам разговоров.
Проходя по залу, я заметила, как Эгил и Эйлиф пьют с Хамнером Одноухим и другими мужчинами, которых я видела вместе прошлой ночью, но беседа их была непринужденной.
В конце концов, я оказалась рядом с Лейфом и его старыми товарищами из Далра. Он рассказывал им о своих подвигах под началом конунга Гудмунда и Хофунда. Я снова наполнила свой рог элем и скользнула на скамью рядом с кузеном.
Остальные кивнули мне. Я хорошо знала их всех, поскольку провела большую часть своего детства, следуя за ними по пятам. Далеко не одному я поставила фингал под глазом или разбила губу, когда мы были детьми, а они упрекали меня в том, что я недостаточно сильная, потому что я была девчонкой, — и позже, когда им пришло в голову попытаться поцеловать меня.
Теперь половина из них имела жён и маленьких детей. Они смотрели на Лейфа с воодушевлением и легкой завистью в глазах.
— Ты останешься в Далре? — спросил Фроде у Лейфа. — Или отправишься с нами в набег этой весной?
— Пока не знаю. Мне нужно поговорить с ярлом.
— Если ты останешься в Далре, мы сможем скоординировать наши набеги, — заметил Хофунд. — Вместе мы будем сильнее.
Лейф улыбнулся новому другу.
— А Хервёр с нами? — поинтересовался Биргер, одаривая меня хитрой ухмылкой.
— А почему бы и нет? — пожала я плечами. — Охочусь я лучше тебя. Стреляю лучше тебя. Да и сражаюсь тоже лучше тебя.
— В этом она права, — сказал Фроде, хлопая своего друга по спине.
Все рассмеялись.
Лейф повернулся ко мне, взяв в руку одну из моих золотистых кос, и начал игриво покачивать ею, пока я не выбила ее у него из рук. Лейф улыбнулся и сказал:
— Я буду просить богов, чтобы ярл разрешил тебе отправиться с нами. Именно с тобой я хочу сражать плечом к плечу, и ни с кем другим.
— Даже не знаю, — покачал головой Хофунд. — Мне впечатлиться твоей верой в умения Хервёр или обидеться на то, что меня так легко заменить?
Я приподняла свой рог с элем в сторону сына конунга.
Он ответил тем же.
В следующее мгновение Эйдис скользнула на колени Лейфа с кувшином в руке. Она снова наполнила наши кубки, а затем повернулась и одарила Лейфа долгим взглядом.
— Итак, скольких бастардов ты зачал, пока был в отъезде? — спросила Эйдис с озорной ухмылкой на лице.
Лейф взял её за подбородок и повернул к себе лицом.
— Ни одного, насколько мне известно.
— Значит, ты не практиковался так усердно, как я тебе говорила.
Мужчины расхохотались.