Выбрать главу

Одной рукой она обвела горизонт, прослеживая пальцами пуль облаков.

— Все будет хорошо, — добавила она шепотом. — Почему бы нам не зайти внутрь и не выпить мёда?

— А всё точно будет хорошо? — печально спросила мама.

— Конечно.

— Откуда ты знаешь?

— Локи мне сказал.

— Ты же знаешь, что Локи — обманщик.

— Обманщик, но не для меня и не для тебя. Солнце ослепляет тебя, моя леди. Но скоро наступит день, и тучи рассеются. Один уже уводит их прочь. Видишь? Пойдём, выпьем, — сказала Эйдис и увела маму прочь.

Мать глубоко вздохнула, выглядя теперь более спокойной. У Эйдис всегда был талант успокоить маму, когда ее спутанные мысли и воспоминания становились невыносимыми.

Пока они шли, Лейф оглянулся через плечо на Эйдис. Я наблюдала, как он незаметно потянулся к ее руке. Он слегка сжал её, затем снова обратил свое внимание на мать, которая подала мне знак сопровождать Хофунда.

В моем животе снова будто завязали узел, но я отогнала это нелепое ощущение прочь. Я жестом подозвала молодого человека, и мы зашагали вслед за остальными.

— Хервёр, правильно? — произнёс Хофунд.

— Да.

— Лейф рассказывал мне о своей кузине-воительнице.

— Неужели? И как он решил посмеяться надо мной в этот раз?

Хофунд выглядел озадаченным.

— Никак…

— Ясно. Теперь и я кое-что знаю о тебе.

— И что же?

— Что ты лжец. Лейф никогда не упускает возможности меня подразнить.

Хофунд рассмеялся.

— Как раз наоборот. Он сказал, к своему большому смущению, что научился так хорошо драться, постоянно сражаясь с тобой. При дворе моего отца много дев-воительниц. Но, по словам Лейфа, ни одна из них не была так свирепа, как ты. Более того, леди Хервёр, я всегда говорю правду. Некоторые называют это моим главным недостатком.

Я бросила взгляд на своего двоюродного брата. Хотя я всегда считала его великим воином, для меня стало неожиданностью выяснить, что он обо мне такого хорошего мнения.

— Вот бы у всех были такие недостатки, — усмехнулась я.

— А какие же недостатки есть у Хервёр? — вернул он мне усмешку.

— Ничего настолько же лестного, — ответила я, но в душе меня словно окатили ледяной водой.

Довольно скоро он услышит о моих недостатках. Лейф, к его чести, не запятнал мое имя. Но довольно скоро Хофунд узнает, что я — прóклятая девушка.

— Поживём — увидим. И где же сегодня твой щит? — поинтересовался Хофунд.

— Дома, но Хугин и Мунин всегда со мной, — сказала я, похлопывая по своим топорам.

— Ясно, — рассмеялся Хофунд. — Они очень выгодно оттеняют это голубое платье.

— Тогда я и тебе такое куплю, — парировала я.

— Что купишь?

— Голубое платье. Чтобы и тебя оно тоже выгодно оттеняло.

Хофунд снова расхохотался.

— Что-то подсказывает мне, что на мне оно будет выглядеть не так прекрасно, как на тебе, Хервёр.

Я фыркнула, но ничего не ответила и направилась к дому.

Странное чувство снова затрепетало в моей груди; это ощущение сбивало меня с толку и раздражало. Но в то же время я вдруг почувствовала, что безумно благодарна Эйдис за то, что она все-таки заставила меня надеть голубое платье.

Глава 9

Зал был полон хриплого смеха, музыки, еды и напитков.

Мать села с Астой, Кальдером, Гудрун и ярлом во главе стола рядом с конунгом Гудмундом, ярлом Ньялом и ярлом Туве. В зале яблоку было некуда упасть.

На площади снаружи жители деревни и солдаты тоже пировали. В этот день, а затем и на следующий все будут есть, пить, праздновать и соревноваться между собой. А завтра ночью, когда луна будет полной, мы отправимся к Оку Гримнира, где почтим наших богов.

Я терпеть не могла скопление людей. Я пробиралась сквозь толпу, сливаясь с тенями, наблюдая, как остальные смеются и переговариваются.

Аста не раз ловила мой взгляд и жестом приглашала присоединиться к ним. Я лишь качала головой и продолжала идти, наблюдая и прислушиваясь на ходу к обрывкам разговоров.

Проходя по залу, я заметила, как Эгил и Эйлиф пьют с Хамнером Одноухим и другими мужчинами, которых я видела вместе прошлой ночью, но беседа их была непринужденной.

В конце концов, я оказалась рядом с Лейфом и его старыми товарищами из Далра. Он рассказывал им о своих подвигах под началом конунга Гудмунда и Хофунда. Я снова наполнила свой рог элем и скользнула на скамью рядом с кузеном.

Остальные кивнули мне. Я хорошо знала их всех, поскольку провела большую часть своего детства, следуя за ними по пятам. Далеко не одному я поставила фингал под глазом или разбила губу, когда мы были детьми, а они упрекали меня в том, что я недостаточно сильная, потому что я была девчонкой, — и позже, когда им пришло в голову попытаться поцеловать меня.

Теперь половина из них имела жён и маленьких детей. Они смотрели на Лейфа с воодушевлением и легкой завистью в глазах.

— Ты останешься в Далре? — спросил Фроде у Лейфа. — Или отправишься с нами в набег этой весной?

— Пока не знаю. Мне нужно поговорить с ярлом.

— Если ты останешься в Далре, мы сможем скоординировать наши набеги, — заметил Хофунд. — Вместе мы будем сильнее.

Лейф улыбнулся новому другу.

— А Хервёр с нами? — поинтересовался Биргер, одаривая меня хитрой ухмылкой.

— А почему бы и нет? — пожала я плечами. — Охочусь я лучше тебя. Стреляю лучше тебя. Да и сражаюсь тоже лучше тебя.

— В этом она права, — сказал Фроде, хлопая своего друга по спине.

Все рассмеялись.

Лейф повернулся ко мне, взяв в руку одну из моих золотистых кос, и начал игриво покачивать ею, пока я не выбила ее у него из рук. Лейф улыбнулся и сказал:

— Я буду просить богов, чтобы ярл разрешил тебе отправиться с нами. Именно с тобой я хочу сражать плечом к плечу, и ни с кем другим.

— Даже не знаю, — покачал головой Хофунд. — Мне впечатлиться твоей верой в умения Хервёр или обидеться на то, что меня так легко заменить?

Я приподняла свой рог с элем в сторону сына конунга.

Он ответил тем же.

В следующее мгновение Эйдис скользнула на колени Лейфа с кувшином в руке. Она снова наполнила наши кубки, а затем повернулась и одарила Лейфа долгим взглядом.

— Итак, скольких бастардов ты зачал, пока был в отъезде? — спросила Эйдис с озорной ухмылкой на лице.

Лейф взял её за подбородок и повернул к себе лицом.

— Ни одного, насколько мне известно.

— Значит, ты не практиковался так усердно, как я тебе говорила.

Мужчины расхохотались.