— Сколько времени он пробыл в кабинете доктора Кьюлена, прежде чем вы услышали звон разбитого окна?
— Немного. Не больше пятнадцати минут. Я не могу понять, как он мог… как мог…
Ремси быстро заговорил, чтобы предотвратить новые рыдания.
— И до этого вы ничего не слышали, потому что здесь звуконепроницаемые стены, это так?
— Да, ничего. Один раз, очень слабо, мне показалось, что я слышала голос, но я в этом не уверена.
Вошел Мило Фернандес, посмотрел на миссис Тейер, затем повернулся к Ремси.
— Там мистер Андервуд желает вам что-то сообщить.
— Хорошо. Большое спасибо, миссис Тейер. Это все.
— Вы поймаете… того, кто сделал это?
— Да, конечно, — ответил Ремси с большей уверенностью, чем он сам это чувствовал. — Он от нас не уйдет.
Успокоенная, миссис Тейер слабо улыбнулась и вышла из комнаты. Ремси предложил стенографистке отдохнуть и сел обратно, наблюдая за вошедшим.
Нил Андервуд был человеком, нашедшим свое счастье в работе. Это был располневший, но приятный мужчина со светлыми вьющимися волосами. Его величайшим достижением за последнее время являлась закрытие одной телевизионной передачи, которая, рассказывая о совершении преступлений, нападала на анатомистов, выставляя их полными идиотами вместе с полицейскими. Мистер Андервуд спокойно и умело выполнял свою работу и имел друзей больше, чем врагов.
Он сел на стул напротив Ремси и положил на стол папку.
— Это самое зверское убийство, которое я когда-либо видел, — приятным голосом начал он.
— От чего наступила смерть?
— От потери крови. Тело буквально разодрано, все, что ниже лица, горло, грудная клетка, все разорвано. Многие раны появились уже после того, как жертва была мертва. Он умер почти сразу.
— Что вы думаете об орудии убийства?
— Вам это вряд ли понравится.
— И все-таки.
— Зубы.
Несколько секунд Ремси молча смотрел на анатомиста.
— Зубы?
— Я же говорил, что вам это не понравится.
— Человеческие зубы?
— Не совсем. Челюсть человека не создана для нападения. Чтобы совершить убийство с помощью зубов, челюсть должна выдаваться наружу. Это позволит ей действовать вот так, — используя руки, Андервуд продемонстрировал то, о чем он говорил.
— И какое животное способно это сделать?
— О, многие из них. Акула, аллигатор, тигр, гиена…
Ремси заметил его нерешительность.
— И?
— И волк.
— Ага. Иначе говоря, можно сделать оружие, которое нанесет такие же раны, по виду похожие на следы зубов.
— Наверное, это возможно, но в таком случае это будет чертовски неудобное оружие. Его трудно будет носить и невозможно спрятать.
Ремси подергал себя за кончик носа. Он чувствовал, как начинает болеть голова, но нужно продолжать работу.
— Доктор, вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь подобное?
Андервуд медленно кивнул. Он также не хотел больше отвечать, как и Ремси спрашивать.
— Да, и даже несколько.
— Где и когда?
— Здесь же. В прошлом году. Во время дела Драго.
Ремси тяжело вздохнул. Проклятая мертвая деревня постоянно вставала перед ним.
— И кто убил этих людей?
— Волки, — неуверенно ответил мистер Андервуд. — Да, я знаю, что в этой местности никто не видел волка с начала столетия и ни один из них не был пойман, но это мое мнение, и я его не изменю. Это были волки. А откуда они взялись и куда делись, это меня не интересует.
— Вы слышали поверья?
— Про оборотней? Конечно, слышал. Да и кто об этом не слышал? Но если вы думаете, что в своем отчете я написал об оборотнях, ведьмах и прочей чепухе, вы ошибаетесь.
— Но к доктору Кьюлену приходил не волк, — тихо сказал Ремси. — Там был человек. Мужчина. И у него никто не видел оружия.
— Я не завидую вашей работе, шериф, — Андервуд похлопал по папке, лежащей на столе. — Здесь мои предварительные выводы. Может быть, вам что-то и пригодится. Но кроме фактов и медицинских наблюдений я ничего не могу предложить.
— Хорошо, — сказал Ремси. — Поверьте, доктор, я так же, как и вы, не хочу думать об оборотнях. Я просто не могу понять, как одному человеку за такой короткий промежуток времени удалось нанести такие повреждения, затем, разбив толстое стекло, выпрыгнуть в окно на бетонные плиты с высоты двадцати футов, убежать в лес и скрыться.
Андервуд улыбнулся.
— Держу пари, шериф, что никто не говорил вам, что это дело будет легким. У вас есть ко мне еще вопросы?
— Нет, спасибо, доктор. Мы поговорим с вами позже. Постарайтесь ничего не говорить газетчикам.
— Не будьте наивны. Я проходил мимо них в вестибюле и слышал, как они говорили об оборотнях. Некоторые из них именно на это делали ставку.
Ремси не смог сдержать улыбку.
— Это говорит о том, как много им известно. Ставка на вампиров.
Доктор Андервуд кивнул и вышел из комнаты.
Было уже два часа дня, а у Ремси с самого утра, кроме кофе, ничего не было во рту. У него бурчало в животе, напоминая, что давно пора перекусить. Он встал и вышел за дверь, где на страже стояли его помощники, и обратился к Фернандесу.
— Как ты смотришь на то, чтобы найти что-нибудь из еды? Я еще не готов пройти через вестибюль.
Не успел Мило ответить, как появилась Холли Лэнг, толкая перед собой больничную тележку с едой.
— Я подумала, что мужчины наверняка проголодались, — сказала она.
— Вы волшебница, — ответил Ремси.
Она подала помощникам шерифа по подносу и вкатила тележку в комнату. Ремси закрыл за ней дверь.
На тарелках он увидел жареное мясо, горячие булочки, картофельное пюре и горох. На десерт желе и термос с кофе.
— Не совсем изысканно, но зато каллорийно, как сказали мне в кафетерии.
— Это выглядит великолепно. А ведь я обещал, что следующее угощенье за мной.
— Я опередила вас, — ответила Холли. — Ешьте, пока не остыло.
Ремси приступил к еде. Он почувствовал, что Холли смотрит на него.
— Хотите о чем-то спросить?
— Да. Как продвигается дело?
— Замечательно. Лучше и не придумать. Парень с приятными манерами, назвавшись мистером Дереком, входит в кабинет доктора Кьюлена, кусает его до смерти, выпрыгивает в окно и исчезает.
— Вы знаете, что Малколма увезли?
— Да, конечно.
— Медсестра Рита Кэнелли сказала мне, что рано утром пришел доктор Пастори, ввел Малколму наркотик и забрал его.
— Ну и что?
— А вы не думаете, что это может иметь отношение к убийству? Этот человек, Дерек, пришел сюда для того, чтобы увидеть Малколма.
— Если здесь есть какая-то связь, уверен, мы узнаем это, поговорив с доктором Пастори.
— Но я спрашивала, и никто не знает, где он.
Ремси проглотил кусок мяса.
— Холли, я расследую убийство. У меня два отличных помощника, и, кроме того, мне оказывают помощь шерифы Вентуры и Лос-Анджелеса, причем в большей степени, чем этого хотелось бы. Вы лучше занимайтесь больными, а преступников оставьте мне.
— Боже, как я ненавижу, когда они проявляют снисходительность.
— Если под словом "они" вы подразумеваете меня, то жаль, что вы так думаете.
— А разве похищение детей не является серьезным преступлением, достойным внимания?
— Похищение детей? Вы говорите о Малколме?
— О ком же еще?
— Насколько я понял, это был обычный перевод больного из одной клиники в другую.
— Чепуха.
Ремси положил обратно на тарелку ложку с картофельным пюре. Он вынул из ящика стола папку, внутри которой было несколько отпечатанных листов с бурыми пятнами.
— Здесь документы, показывающие, что Малколм был официально переведен из больницы Ла Рейн в Другую клинику. Бумаги немного испорчены, так как их обнаружили на столе убитого доктора Кьюлена, и он как раз лежал на них.
— Вы их читали?
— Нет, но…
— А я читала, — раздраженно прервала Холли. — И там далеко не все ясно.