От волнения она закашлялась и долго не могла говорить, и все ждали, пока ее перестанет бить тяжелый, надсадно-хрипучий кашель. Однако Мажаров догадался налить ей стакан воды, Черкашина отпила несколько глотков и улыбнулась всем виновато.
— Как привяжется — сил нет… Давно бы надо бросить травить себя, а духу не хватает…
Она уже отдышалась, но говорила медленно, растягивая слова, словно боялась нового приступа.
— Но что меня бесит, товарищи дорогие, так это то, что Аникей нас принимает за каких-то дурачков, за баранов, которых можно погнать, куда ему захочется! — Она повернулась к председателю, и бескровные губы ее сломала горькая усмешка. — Вы Поглядите на него — сидит как ни в чем не бывало. Ведет себя так, будто Черемшанка его личная вотчина, а не колхоз!.. Он же никого в расчет не берет — ни парторга, с которым не посоветовался, прежде чем в область ехать, ни слова не сказал мне, хотя Советскую власть в Черемшанке никто не отменял и ради Ани-кея отменять не собирается!.. Я думаю, что пора нам бросить с ним в прятки играть и спросить с него сегодня как с коммуниста… А для начала записать выговор, чтоб знал, что с его самоуправством никто не собирается мириться!..
— А вы как считаете? — дотрагиваясь до руки Цапки-на, тихо спросил Мажаров.
— Я? — Прохор часто заморгал пушистыми ресницами. — Аникей, конечно, мужик ценный, чего там… Может, сгоряча он там напорол всякого. Но и нам через край переливать нечего… В общем и целом, дело получается траурное…
— Опять, как налим, выскользнул из рук! — не то осуждающе, не то восхищенно бросил Егор.
Ксения не стала дожидаться, когда Мажаров повернется к ней, и поднялась. Она и так уже не находила себе места, несколько раз порывалась вмешаться и как-то погасить спор. Это бюро чем-то напоминало ей то злополучное и бурное собрание, когда она взяла на себя всю ответственность за райком. Она и сейчас не вправе была наблюдать за всем со стороны. Недаром Коробин, напутствуя ее перед поездкой, назидательно и строго внушал: «Мы будем держать равнение теперь на черемшанский колхоз. Он как маяк для нас! Как звезда путеводная! Поэтому там все должно быть в порядке. Понятно?» Но откуда она могла знать, что председатель сделает такой непростительный промах, решится пренебречь мнением всех и даже не поставит в известность парторга!
— Я не понимаю, Аникей Ермолаевич, почему вы не хотите созвать общее собрание, — сказала она, сама не узнавая своего изменившегося голоса. — Неужели вы не сумеете дать отпор нескольким лодырям, если коммунисты поддержат вас? Надо, разумеется, только хорошо подготовиться…
— А я не забыл еще и то собрание, которое вы готовили, товарищ Яранцева! — ухмыльнулся Лузгин. — Я по горло сытый вашей поддержкой! Так что не с того краю вы начинаете…
— Но послушайте!.. — Ксения сделала шаг навстречу Аникею. — Вы не сможете этот план выполнить один, без людей! И, наконец, товарищи правы! Разве партийная дисциплина обязательна здесь для всех, кроме председателя?
— Дружно вы на меня навалились! Слышишь, как они спелись, Шалымов, а? — Лузгин положил руку на плечо бухгалтера, и тот встрепенулся, готовно осклабился. — Похоже, они шьют мне уже персональное дело за то, что я проявил высокую сознательность! На совещании мне все хлопали, сам секретарь обкома лично жал руку. А они, чего доброго, за это еще исключат меня из партии! Не на того напали, баламуты! Закрывай портфель, министр финансов, нас дома бабы ждут!..
Шалымов послушно встал, и они чуть ли не в обнимку направились к двери.
— Не явитесь — будем проводить собрание без вас! — Мажаров стоял суровый и непреклонный.
— Вольному воля! — Пропуская бухгалтера вперед, Аникей задержался в дверях. — Каждый будет хлебать то, что сварит!
Дверь взвизгнула па петлях, и в кабинете наступила тишина.
— Давно я его таким смелым не видал, — задумчиво протянул Дымшаков. — Не иначе — крепко заручился…
Завтра жди грома из тучи! — Он повернулся и пристально посмотрел на Ксению. — Скажите, товарищ инструктор, кому не дают покоя наши коровы? Что это за новая че-сотка такая?
— В тоне зубоскальства я об этом говорить не буду…
— Тогда давай как можешь.
— Если вас интересует мое мнение, то пожалуйста. — Она говорила, взвешивая каждое слово, чтобы не задеть Дымшакова и не вызвать его на новый спор. — Мне кажется, что это здоровая идея. Давно пора свести коров в одно место, чтобы каждый не держался за хвост своей буренки.
— Особенно это понятно тем, у кого своей коровы нет и вместо хвоста он держится за свою зарплату! — не вытерпел Егор, но, видя, что Ксения нахмурилась, миролюбиво добавил: — Ладно, не буду тебя подъедать… Какая, скажи, и кому выгода от этого? И как мы будем жить с ребятишками, ты подумала? На одной картошке да на хлебе?