Под занавес – умопомрачительный факт, обнародованный Дмитрием Галковским.
Несколько лет назад Польша рассекретила 1700 секретных архивных папок Организации Варшавского Договора (ОВД), в частности, план атомной войны в Европе по состоянию на 1979 год. Сценарий военных действий был приписан такой:
В войну с ОВД вступает блок НАТО. Основная платформа ведения военных действий – ФРГ, Бенилюкс, Великобритания, Дания. С этих территорий бомбардировочная авиация наносит удары по политическим и промышленным центрам Восточный Европы. В одной Польше погибает около двух миллионов человек.
В ответ на это СССР наносит ядерные удары по ФРГ, Дании и Бенилюксу. Затем три польские армии в составе общей группировки СВО оккупируют эти страны.
«Вы ничего не заметили? – задается хитрым вопросом Д. Галковский. – По Англии, главному узлу натовских сил в Европе, Москва не планировала наносить удар даже в случае ответной акции».
…Елизавета II в розовом платье и почему-то в чёрных перчатках, открывая Олимпиаду в своей «столице ада» и логове Ротшильдов, заявила, что открывает не только Игры, но и новую эру.
В её устах это звучит зловеще.
ПРИЛОЖЕНИЯ
1.
О современных уроках Отечественной войны
1812 года
Наше отечество продолжает жить в тех условиях, которые действовали и 200 лет назад. В то время российский политический класс во главе с самыми его первыми лицами был всей душою открыт Западу. «Первостепенное» дворянство при помощи армии гувернёров выучивало французский язык раньше родного. За ним тянулись и «второстепенные» помещики, стремившиеся устроить своих чад в какой-нибудь пансион, главной задачей которого было научить воспитанников французскому языку.
Граф В.А. Соллогуб, писатель пушкинского круга, отмечал с горечью, что для типичного представителя элиты «русская история, русская жизнь, русский закон остались… каким-то варварским баснословием», а их дети вырастали «французиками». Он делал вывод: «И теперь, когда в высшем нашем кругу среди стольких русских имён встречаешь так мало русских сердец и в особенности так мало русских умов, невольно подумаешь о полученном воспитании.» Это было сказано через тридцать с лишним лет после победы над наполеоновской Европой! К сожалению, мы имеем полное право повторить эти слова и сегодня. Уроки 1812 года оказались забытыми.
Этот наукообразный идиотизм имеет давние корни. И сегодня в нашем отечестве процветают полугосударственные структуры, чьи представители могут ничтоже сумняшеся заявить, что главным препятствием модернизации является русский народ с его «архаическим» характером. Подобного рода напевы на чужой мотив всегда учитывались Западом. Когда Наполеон видел, что во главе нашего политического класса рядом с царём стоит Сперанский, учёный любитель всего французского, его желание напасть на духовно расколотую Россию только возрастало. Эту зависимость внутренней нашей русофобии и западной агрессивности против России нам и надо понять.
Всегда было известно, что внутренне расколотое общество является лёгкой добычей, потому что с ним можно поступать по грабительскому правилу «разделяй и властвуй». Конечно, умный и решительный Наполеон не мог не попробовать воспользоваться этой духовной болезнью официальной России.
Дело царя православного – крепко стоять за церковные и жизненные устои, выступая во главе народа христианского. Эта вера крепко держалась в 1812 году, и Наполеону осталось в конце концов только признать её силу.
Уже пленённый и сосланный Наполеон вымолвил: «Русский царь непобедим, когда он отпускает бороду».
Русская трагедия заключалась в том, что наши монархи слишком поздно «отпустили бороду» (во всех смыслах), дождавшись того, что элитарный западнизм породил западнизм низовой, интеллигентский. Российские сановники XIX века хотели походить на английских лордов или французских маркизов, представители же интеллигенции, вроде Милюкова, избрали себе в кумиры западных философов-позитивистов, звавших к либеральному глобализму.
Но этот рост западнизма «сверху вниз» случится позднее. 1812 же год показал возможность торжества народной России, величие русской цивилизационной альтернативы, которой, к сожалению, дореволюционные господствующие круги не воспользовались. Это ещё один урок той великой народной войны, породившей взлёт русского духа в лице Пушкина и Чаадаева, Тютчева и Киреевских, Хомякова и Достоевского, позвавших верхи к нравственному возвращению в собственный дом из заморского умственного пленения.
К сожалению, эта главнейшая национальная задача до сих пор не решена.