– Прости меня, – сказал он и начал рвать фотографию с верхнего угла, и постепенно порвал ее всю на мелкие кусочки, чтобы люди, которые будут приводить машину в порядок после боя, не смогли догадаться, что там было изображено.
Второй пилот смотрел через плечо на Хейфеца. На какое-то мгновение показалось, что он хочет что-то сказать, но затем передумал и опять отвернулся к пульту управления.
Полковник Ногучи сидел за пультом управления самолета. Он чувствовал себя полным сил, готовым к действиям, к мщению. Наконец-то они нуждались в нем. Старый Нобуру с его почти женской щепетильностью был оттеснен ходом событий. Наступило время, когда новые люди должны были вступить в борьбу. Наступило время новых машин.
Американцы совершили страшную ошибку.
Он очень удивился, когда узнал, кто были его теперешние враги. Но это не имело значения, так было даже лучше. Американцы ничему не научились. И сейчас он преподнесет им такой урок, который они не забудут никогда.
Какой-то молодой американский офицер раскрыл замысел операции. Он наивно болтал по радиосвязи, выболтал все: город Орск, название района сосредоточения – «Серебро».
Он даже говорил о своих личных чувствах. Ногучи казалось невероятным, что офицер может настолько обнажить свои чувства перед подчиненными.
Поиск местоположения объекта с помощью радиоперехвата был, конечно, теперь гораздо сложнее, чем несколько десятков лет назад, из-за наличия у противника высокоэффективных средств связи с перестраиваемыми частотами и использования введения в заблуждение. Но для любого новшества в области военной технологии всегда находилось средство противодействия. У японцев имелась техника, с помощью которой они могли обнаружить американцев.
Как только станция перехвата определила их общие координаты, разведка нацелила наземные и космические радиолокаторы на район дислокации противника. Новые американские системы оказались очень и очень хорошими.
Неожиданно хорошими. Даже самые современные радиолокаторы не могли обнаружить их ни с фронта, ни с флангов. Более уязвимой оказалась задняя полусфера. Отраженные сигналы были слабыми, но различимыми, если ты знаешь, что ищешь.
Сейчас координаты противника постоянно корректировались, и Ногучи мог неслышно преследовать американские вертолеты. Из профессионального любопытства ему бы хотелось увидеть одну из новых машин противника своими собственными глазами. Хотя, конечно, он не собирался приближаться к ним слишком близко. Ногучи верил, что он давно победил свой внутренний страх перед боем, что он сделал из себя образцового воина. Но когда радиоуправляемые самолеты-мишени, называемые «Скрэмблерами», будут запущены вне зоны действия ПВО противника, он тут же постарается убраться из этого района настолько быстро, насколько это позволит скорость его самолета.
– Я Пять-пять Эхо, – раздался молодой, явно испуганный голос. – Я вынужден садиться. У меня отказала система управления.
– Понял, – ответил спокойно Тейлор, стараясь скрыть свое беспокойство от пилота поврежденного вертолета сопровождения. – Садитесь. Мы будем вас прикрывать. Отбой. Пять-пять Майк, прикрой их. Конец связи.
– Вас понял.
– Говорит Эхо. Вижу по курсу деревню.
– Держись подальше от нее, – приказал Тейлор.
– Я не могу управлять этой штукой.
– Спокойно, без паники.
– Мы теряем высоту, – голос летчика вертолета сопровождения был полон нескрываемого ужаса. Тейлор десятки раз слышал этот голос за время своей службы в армии. Первый раз он услышал его однажды солнечным утром в Африке, и это был его собственный голос.
– Спокойно. – Это было все, что он мог сказать. – Старайся управиться.
– Мы падаем!
Связь с вертолетом прервалась.
– Мерри, Хэнк, дайте же четкую картину местности. Держите его под прицелом. – Тейлор быстро подключился к командной связи полка. – Сьерра один-три. Я Сьерра пять-пять. Прием.
Целую минуту ответа не было, и он нервничал. Затем раздался голос Хейфеца:
– Сьерра пять-пять. Я Сьерра три-один. Прием.
– Возьми опять командование на себя. Один из вертолетов сопровождения вынужден сесть. Прием.
Даже сейчас Тейлор не мог не почувствовать, что его самолюбие уязвлено. Единственный приземлившийся М-100, какова бы ни была причина, был одним из двух из его эскорта. В обязанности эскорта входило обеспечение безопасности его вертолета, но он, конечно, чувствовал себя ответственным за их безопасность. И потеря машины, несомненно, его вина.
Это он заставил их гоняться за быстроходными истребителями. Он слишком многого захотел от М-100.
– Это тот, у которого была поломка? – спросил Хейфец.
– Я точно не знаю, что произошло. Мы снижаемся, чтобы взять экипаж на борт.
– Что-нибудь еще?
– Веди всех в район сосредоточения, – сказал Тейлор. – Похоже, я вас догоню чуть позже. Прием.
– Вас понял. Увидимся в районе сосредоточения «Серебро».
«Добрый старина Дейв, – думал Тейлор. – Слава Богу, что он есть».
Помощник начальника оперативного отдела вывел на центральный экран изображение упавшего вертолета. Он был похож на подбитую птицу. Фюзеляж сильно покалечен, отдельные обломки металла валяются на снегу. Но кабина была цела.
– Пять-пять Эхо, я Сьерра пять-пять. Прием. – Тейлор ухватился за край пульта управления, он с нетерпением ждал ответа, хотя бы одного слова, которое бы означало, что экипаж остался в живых.
Ответа не было.
– О черт, – сказал Мередит, – экипаж…
Офицеры столпились вокруг монитора. На экране были видны обломки машины, она упала в двух километрах от разрушенного селения.
Маленькие темные точки уже начали двигаться к упавшему М-100 от крайних домов.
– Что ты думаешь, Мерри?
– Это боевые машины пехоты. Старые модели советского производства.
– Есть ли вероятность того, что это наши союзники?
– Никакой, – тотчас же ответил Мередит, – в этой местности их нет.
Как будто подслушав этот разговор, БМП начали освещать прожекторами упавший вертолет.
– Шеф, – крикнул Тейлор по внутренней связи, – ты можешь открыть по ним огонь.
– Нет, это слишком близко для больших орудий. Мы их подстрелим из пушек Гатлинга. Вручную. Всем оставаться на связи.
– Пять-пять Майк, – вызвал Тейлор другой вертолет сопровождения. – Смотри за небом. Мы снижаемся.
Внезапно вертолет резко дернуло, и его бросило на панель управления.
Но на позывные Тейлора ответил другой голос. Это был голос пилота упавшей машины. Слава Богу, он жив.
– Я пять-пять Эхо. Слышит меня кто-нибудь? Вы меня слышите? Нас обстреливает противник. У меня на борту есть раненые. Нас обстреливают…
– Майк, подожди, – сказал Тейлор в микрофон. – Мы тебя слышим, Эхо. Держись. Мы идем.
В этот момент М-100 резко развернулся, на этот раз и Тейлор. и Мередит потеряли равновесие.
– Давай, – сказал Хэнк Паркер, обращаясь к монитору, будто подбадривая футбольную команду в кульминационный момент матча.
– Я пойду вперед, – сказал Тейлор и быстро протиснулся через люк, ведущий в кабину. В этот момент вертолет сбросил высоту и накренился.
Когда Тейлор резко опустился на сиденье, Кребс уже открыл огонь из пушки Гатлинга.
Впервые за весь день они использовали легкие орудия ближнего боя.
– Я буду следить за рычагами управления, – сказал Кребсу, – а ты веди огонь.
– Вас понял. – Уорент-офицер дал еще одну очередь. – Старый добрый Гатлинг. А их чуть было не убрали с этих вертолетов. Чертовски рад, что мы этого не сделали.
Внизу на снегу горели две вражеские машины. Третья, развернувшись, двинулась обратно к разрушенной деревне, чтобы там укрыться.
Тейлор вручную развернул М-100 так, чтобы Кребс мог открыть огонь по третьей БМП. Затем он снова выполнил разворот и направился к тому месту, где лежал упавший М-100.
– Эхо, я Сьерра, – послал позывные Тейлор. – Ты слышишь меня?