Вслед за ним другие, выполняя свою задачу, начали искать компьютерный зал. Тейлор оказался один. Он быстро вскочил с ковра, с автоматом наизготове. Все произошло в доли секунды. Человек, стоявший у пульта управления, выстрелил в него, но промахнулся, и Тейлор короткой очередью пригвоздил его к пульту. Другой человек поднял пистолет, но Тейлор действовал быстрее и выпустил в него полную обойму на уровне талии. Теперь магазин был пуст.
В другой стороне большой комнаты стоял японский офицер с микрофоном в одной руке и пистолетом в другой. Его голова была забинтована испачканной кровью повязкой, и он был похож на шейха-вероотступника. В той части комнаты, которая разделяла Тейлора и японского офицера, никаких предметов не было и ничего нельзя было использовать в качестве прикрытия. Японец опустил микрофон и поднял пистолет.
Тейлор не пытался бежать. Он смотрел на человека взглядом, который выражал всю ненависть, скопившуюся в нем за долгие годы жизни. Губы его злобно скривились. Он пристально смотрел на своего врага, как будто перед ним было животное. Он методично вынул пустую обойму и полез в патронную сумку, чтобы достать другую.
Японский офицер держал пистолет в вытянутой руке, целясь в Тейлора. Он не мог бы промахнуться с такого расстояния. Тейлор чувствовал, как невидимые линии от пистолета касаются его тела, но не отводил глаза.
Он продолжал перезаряжать автомат.
Он ждал и ждал. Он начал сердиться на то, что японский офицер не стреляет, что он продолжает целиться. Ему даже хотелось выкрикнуть своему врагу: «Стреляй же, черт тебя побери!»
Тейлор вздрогнул, он узнал лицо человека под грязной окровавленной повязкой. Это был генерал Нобуру Кобата, командующий вооруженными силами Японии на этом театре военных действий.
«Почему этот сукин сын не стреляет?»
Японский генерал смотрел на Тейлора взглядом, значение которого тот не мог понять. Этот взгляд ничего не говорил Тейлору, а выражение его лица тоже было незнакомо. Больше всего это было похоже на страх. Но этого не могло быть. Преимущество было на стороне японца, именно ему сейчас принадлежал выбор между жизнью и смертью.
Взгляд японца уже не был таким пристальным, веки подергивались. Он смотрел теперь не на Тейлора, а сквозь него, как будто он увидел привидение.
Пистолет в руке генерала задвигался. Он опять направил его в сторону Тейлора, как бы предупреждая, стараясь отпугнуть. Тейлор видел, как он двигает палец к курку. Он чувствовал это так отчетливо, как будто его собственная рука двигалась к курку пистолета.
Их глаза встретились.
Тейлор вставил в автомат новую обойму и, ни на секунду не замешкавшись, выстрелил в японца. Нобуру вздрогнул и выстрелил в ковер прямо у ног Тейлора. Генерал отступил назад неровными шагами, как будто танцуя современный танец. Тейлор выстрелил в него еще и еще раз.
– Черт тебя дери, – сказал он своему врагу. – Черт тебя дери, сукин сын. Черт тебя дери. Черт тебя дери, черт тебя дери.
Он дышал так, как будто только что пробежал самую длинную дистанцию в жизни. В полуобморочном состоянии, отчаянно прижимая к себе автомат, как испуганный рядовой, он подошел к тому месту, где лежал Нобуру.
Японец лежал не двигаясь, с широко открытыми глазами. Тейлор остановился около тела, его трясло от непонятного, невыразимого страха. Как будто Нобуру мог вдруг ожить, вскочить и укусить его.
Тейлор выпустил в тело оставшиеся пули, затем плюнул в лицо Нобуру. Он пнул его ногой в бок, затем опять, еще сильнее.
– Ты сукин сын, – сказал он. – Ты мерзкий сукин сын.
Выстрел из автомата, раздавшийся в коридоре, вернул его к действительности. Он вставил новую обойму и бросился бежать.
Дым слегка рассеялся. Он увидел Мередита, лежащего на полу, опершись на один локоть и используя в качестве прикрытия перевернутый шкаф для документов. Пока Тейлор смотрел на него, Мередит дал две очереди в дальнюю часть коридора.
Тейлор пополз по коридору к начальнику разведки, покрывая огнем каждую дверь, мимо которой он проползал. У двери в последнюю комнату лежали два японца, распластавшись у машины для уничтожения бумаг. Еще один лежал прямо за Мередитом.
Взрывом гранаты на этаже сверху потолок сотрясло так сильно, что на них начала падать белая пыль.
Тейлор встал за тем же углом, за которым прятался Мередит.
– Тебе нужна помощь? – спросил он, удивляясь тому, что он говорит совершенно нормальным голосом.
– Сукины дети, – сказал Мередит дрожащим голосом. – Я чуть не промахнулся в этого сукина сына.
Тейлор заметил, что у молодого человека из шеи идет кровь.
– Мерри, с тобой все в порядке?
– Сукин сын, – повторил Мередит, задыхаясь. Хотя он очень тяжело дышал, но это было дыхание здорового человека. Рана была легкой, но чуть-чуть в сторону – и его бы не стало. – Я не заметил этого подонка. Он подкрался ко мне сзади. С этим чертовым ножом.
Тейлор взглянул на мертвого японца. В его руке не было ножа, это были ножницы. Но в сознании Мередита навсегда останется, что это был нож. Вот так люди запоминают боевые действия: наполовину реально происходящие события, наполовину плод воображения. И так они записывают эти воспоминания в своих мемуарах, которые историки потом цитируют как бесспорные свидетельства очевидцев. Тейлор уже давно понял, как рождается история. Он знал, что ей никогда нельзя полностью доверять, и все же он продолжал читать исторические книги, стараясь найти правду, более глубокую, чем та, которую ему давал собственный жизненный опыт. В коридоре позади него послышался шум.
Тейлор повернул автомат в ту сторону. Это был Паркер. За ним следовал Козлов, который все еще был без оружия.
– Полковник Тейлор, – позвал Паркер. Его голос звучал взволнованно. – Сэр, вас хочет видеть уорент-офицер.
Тейлору казалось, что он больше не выдержит. Что еще могло случиться?
– Что случилось? – требовательно спросил Тейлор.
– Ничего, – сказал Паркер.
Затем Тейлор заметил, что капитан ухмыляется, как будто он только что выиграл голубую ленту на сельской ярмарке.
– Просто вы ему нужны. Это невероятно, но вы ему нужны, чтобы принять решение.
Тейлор сердито остановился. План ведь был ясен. У мальчишки Райдера были инструкции, сейчас было не время играть в игры. Деблокировочная группа могла пробиться в здание штаба в любую минуту. Какой-нибудь сумасшедший или фанатик мог взорвать весь штаб к черту. Наверху шел бой, и на фоне артиллерийского огня раздавались крики и истошные вопли.
Тейлор бросил свой автомат Козлову, который неуклюже поймал его.
– Он может тебе понадобиться, – сказал Тейлор. – Я хочу, чтобы вы вдвоем остались здесь вместо майора Мередита. Мерри, пошли со мной.
Тейлор не стал ждать, чтобы посмотреть, как выполняется его приказ. Сгорая от злости, он бежал по коридору, думая о том, какую еще дерьмовую чушь придумал Райдер. Задача ведь была яснее ясного.
Тейлор ворвался в компьютерный зал. Райдер вскочил, но потом успокоился, когда увидел, кто вбежал. Он сидел перед центральным терминалом огромного компьютера. И улыбался.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – прорычал Тейлор.
Райдер не обратил внимания на интонацию его голоса, он глупо улыбался.
– Посмотрите вот на это, сэр, – сказал он. – Просто посмотрите. Это невероятно.
«Боже, – думал Тейлор. – Что теперь?» Он подошел к главному компьютеру, кипя от ярости, что Райдер не направил всю свою энергию на то, чтобы уничтожить боевые системы японцев. Райдер был похож сейчас на мальчишку, играющего с большой машиной.
Тейлору хотелось закричать на него, но он вовремя остановился. Главное было выполнить задание, напомнил он себе. Даже если один из главных исполнителей окажется не на высоте.
– В чем проблемы? – спросил Тейлор, изо всех сил стараясь говорить спокойным голосом.
Мередит встал позади него.
Райдер весело посмотрел на них.
– Сэр, проблем нет. Все отлично. Посмотрите.
Тейлор склонился над экраном. Но он не умел читать символы языка японского компьютера.
– Хорошо, – сказал он, – расскажи мне, что это означает.