Переглянувшись, они рассмеялись и подняли кубки. Несколькими днями ранее по настоянию Томаса в Лондонскую ратушу был передан список требований от имени «Капитана Большой Ассамблеи Кента». При его составлении некоторые предлагали потребовать, чтобы в их распоряжение предоставили девственниц и выдали каждому по короне, но после обсуждения все свелось к перечню насущных проблем. Все устали от высоких налогов и жестоких законов, которые применялись только к тем, кто не имел средств, чтобы откупиться. Если бы король одобрил эту петицию, посланную ими мэру Лондона и его олдерменам, страна изменилась бы коренным образом. Ни Джек, ни Томас не надеялись на то, что король хотя бы увидит ее.
– Конечно, не ответят, – сказал Томас. – Наши требования поперек горла тем, кто берет взятки и дерет три шкуры с простого народа. Справедливости от них не дождешься, так что придется вбить немного ума им в головы. Взгляни-ка, недалеко от Тауэра находится Лондонский мост – не больше чем в полумиле. Если мы выберем любой другой маршрут, нам придется прокладывать путь через лабиринт улиц, где даже местные жители, бывает, путаются. Ты просил у меня совета, вот, пожалуйста. Мы выходим из Саутуарка, на закате переходим через мост, затем поворачиваем на восток и подходим к Тауэру, застигнув людей короля врасплох. По пути нам придется проломить несколько голов, но солдат в Лондоне не так уж много, и остановить нас никто не сможет. Если только мы сами где-нибудь не застрянем. Вот так, Джек.
– Там больше людей, чем я когда-либо видел, – пробормотал Джек, явно испытывая неуверенность.
Он все еще не мог представить такое количество мужчин, женщин и детей, втиснутых в узкие, грязные улицы.
– Мне кажется, они смогут остановить нас, просто встав на месте и расставив руки.
Томас Вудчерч расхохотался, вообразив эту картину.
– Может быть, и смогут, но не станут. Ты ведь слышал, что говорили люди, которых ты посылал в разведку. Если хотя бы половина этого не вранье, лондонцы обозлены на короля и его лордов не меньше нашего. Они не могут ни шагу ступить, ни справить нужду без того, чтобы какой-нибудь толстый дурак не потребовал с них штраф, который он кладет в свой карман или карман нанявшего его лорда. Если ты сможешь удержать своих людей от мародерства, Джек, они будут приветствовать нас всю дорогу.
Он заметил, что большие, с красными ободками глаза Кейда неподвижно застыли на карте. Предводитель Вольных людей Кента каждый вечер много пил, и Томас уже начал думать, что он будет торчать в Блэкхите или каком-нибудь другом уголке Кента до Судного дня. Кейд был хорош в схватках с бейлифами или людьми шерифа, но сама мысль о нападении на Лондон вызывала у него страх. Он ухватился за Вудчерча, как утопающий за соломинку, и готов был слушаться его во всем. После всех пережитых им несчастий Томас считал, что имеет право на компенсацию. И сейчас у него было ощущение, что он оказался в нужном месте в нужное время.
– Ты уверен, что нам это по силам? – невнятно пробормотал Джек. – Я отвечаю за жизнь множества людей, которые верят мне, и не могу допустить, чтобы их зарезали, как баранов. Я начал все это не для того, чтобы проиграть.
– Мы не проиграем, – успокоил его Вудчерч. – Вся страна взялась за оружие. Наш король дурак и трус. Я слишком много потерял по его вине, как и ты – и твои люди. Они поднимутся и без колебаний пойдут на Тауэр.
Джек с сомнением покачал головой.
– Это крепость, Том, – сказал он, не поднимая глаз. – Солдаты короля не должны застигнуть нас снаружи, за ее стенами.
– Там имеются ворота, а у нас есть люди с топорами и молотами. Я не говорю, что это будет легко, но за тобой пойдут восемь или девять тысяч англичан, а против такой силы мало кто способен устоять.
– И большинство из них жители Кента, – сказал Джек, и в его глазах блеснули искорки.
– Тем лучше, Джек, тем лучше.
Томас рассмеялся, когда Джек хлопнул ему по плечу так, что он пошатнулся.
Занимался рассвет. Пошатываясь, жмурясь в лучах солнца, они вышли из дверей постоялого двора. Вольные люди разграбили все фермы и деревни на пять миль вокруг, и теперь многие из них валялись в забытьи, упившись вином. Джек ткнул одного из них носком башмака, но тот лишь замычал и повернулся на другой бок, так и не проснувшись. Словно возлюбленную, он обнимал большую свиную ногу. Последние несколько дней им пришлось потрудиться, и Джек не стал лишать их возможности отдыха.
– Хорошо, Том, – сказал он. – Ребята за день протрезвеют. Я тоже немного посплю. А вечером мы пойдем через мост.