Новоиспеченный герцог Сомерсет поднял забрало и посмотрел на Дерри, щурясь от назойливого дождя.
– Ваша светлость, – поспешил заговорить Дерри, – мое имя Дерри Брюер. Я знал вашего отца.
– Отец говорил о вас, – нехотя отозвался Генри Бофорт. – Он сказал, что вы человек, достойный доверия, хотя выводы на этот счет делать мне. Так что вам от меня угодно?
– Всего лишь слово наедине, милорд. Касательно моего имени, клятвы верности и положения слуги государя.
Под холодноватым взглядом герцога Дерри дожидался ответа, но тут голос подал один из рыцарей:
– Милорд, что-то во всем этом не то. Останавливаться по принуждению, посреди дороги, под струями как из-под кобыльего хвоста. Не лучше ли проехать в замок королевы? Пускай там все и выкладывает.
– Дело в самом деле срочное, милорд, – решительно вклинился Дерри. – И вы видите, я не вооружен.
Намека на боязнь или перестраховку со стороны герцога хватило на то, чтобы он рассерженно спешился, подошел и встал в опасной близости от Дерри. Тот, в свою очередь, повернулся и отвел молодого Сомерсета на дюжину шагов от его отряда. Всадники настороженно провожали глазами каждый шаг своего господина, в готовности при первом же опасном движении кинуть лошадей на расправу с дерзким незнакомцем.
– Так что же вам нужно? – зловеще спросил Сомерсет, подаваясь к Брюеру. – Я вызван сюда лишь потому, что моего присутствия требует королевская Печать. Что такого вы мне можете сказать, ради чего я вынужден топтаться под дождем?
Дерри вздохнул с облечением.
– В вашем отряде, милорд, есть некто, с месяц назад передавший графу Солсбери определенные бумаги. Мои люди застали его за этим, а затем последовали за человеком, с которым у него была встреча.
– Изменник? – переспросил Сомерсет удивленно. – Почему же вам сразу было мне не сообщить?
Дерри почувствовал на щеках жар, несмотря на леденящий дождь.
– Иногда, милорд, знать о том, кто из людей фальшив, бывает полезно. И для этого необязательно устраивать на них облаву. Таким образом им можно скармливать ложные сведения, чтобы они подсказывали своим хозяевам неверные шаги. Если мой намек достаточно понятен.
– И тем не менее сейчас вы меня останавливаете, – заметил Сомерсет, гневливо взирая на оборванного шпиона.
– В Кенилворте, милорд, вы услышите замыслы, не предназначенные для его ушей. И мне кажется, что легче и тише выкорчевать этот зловредный сорняк на дороге, чем пред лицом королевы.
– Понятно. Так как же звать человека, который подвергает себя проклятию одним вашим словом?
Дерри поморщился подозрительному тону юного лорда.
– Звать его Хью Сэрроу, милорд. И то, что я говорю, не вызывает ни малейшего сомнения. По вашему указанию можно отослать его назад, но он в таком случае все поймет и исчезнет в стане неприятеля.
Сомерсет бросил быстрый взгляд на свое нахмуренное воинство.
– Сэр Хью? Но он один из людей моего отца! Я знаю его с детства!
– И тем не менее. Он не может войти в замок, а в особенности услышать то, что предназначается лишь для вас, милорд. Король Генрих и королева Маргарет мне по-прежнему доверяют. Это моя работа – выискивать изменников, использовать их или же ломать об колено.
– Мой отец, возможно, вас знал, мастер Брюер. Но я-то нет. Что, если я вам откажу?
– Тогда с крайним огорчением вынужден сказать, что от ворот замка вас развернут назад. – Дерри был вынужден говорить максимально непринужденно, сознавая, что люди вроде Генри Бофорта привыкли беспрекословно повелевать и ожидают, что окружающие будут потакать любым их капризам. – И войти с тем человеком, если он на свободе, вы не сможете. По вашему приказу его, пока вы разговариваете с королевой, можно связать и упрятать в каземат. Я бы тем временем не возражал провести с ним дознание, но этот человек ваш. Так что и выбор за вами.
Дерри от неожиданности опешил, когда Сомерсет повернулся и выкрикнул в сторону своего воинства:
– Сэр Хью Сэрроу! Сюда, ко мне!
Ряды со стуком пошевелились, и вперед выехал один человек, который слез с коня и натянуто подошел к своему господину и Дерри Брюеру.
– Снимите шлем, сэр Хью, – велел Сомерсет.
Рыцарь повиновался и обнажил узкое лицо с пышными усами, попеременно глядя темными глазами то на одного, то на другого собеседника.
Сомерсет наклонился к Дерри так, что тот чувствовал тепло его дыхания: