За год, что был до командировки, Соня стала мне и Юле как родная. Непривычная роль родителя стала для нас постепенно полностью естественной. Отсюда, правда, родилось чувство, что я не могу уделять дочке должного внимания, но с этим уже ничего не поделаешь.
Профессия военного предполагала определенные лишения.
Кроме одежды, предоставленной в штабе КГБ, мне дали немного налички и смартфон для коммуникации. Телефон, правда, мне был не нужен — я не любил звонить перед приездом. А вот наличка очень даже понадобилась — во-первых, оплатить проезд, а во-вторых, купить Соне книгу и цветы для жены.
Как-то так сложилось, что возвращаясь из командировки, я всегда покупаю ей что-нибудь почитать. Ну и стандартно букет жене, хотя за полгода отсутствия стоило бы отметиться чем-то и большим.
Погода в Москве стояла солнечная и морозная. Я был в приподнятом настроении ещё когда вышел из штаба, но чем больше находился на улице, тем сильнее радовался.
Это и предвкушение встречи с семьей, и просто радость от возвращения в родную страну. Атмосфера здесь и в Вавилоне кардинально отличается. Нет страха, нет молчаливого повиновения, нет постоянных криков «слава императору». Если подумать, то для счастья надо совсем немного — после командировки в Вавилон это ощущается наиболее остро.
Все покупки были сделаны, и я, с двумя пересадками на метро, приехал домой. Подъездную дверь мне открыл вышедший жилец, так что даже не пришлось ждать, пока кто-то придёт — в домофон звонить не хотелось.
Ки Юли и Сони я почувствовал заранее. В квартире раздался громкий троекратный звонок — такой я всегда даю после командировки.
Дочка открыла дверь, не заглядывая в глазок. Без стула она туда даже не дотягивалась.
— Папа! — бросилась обнимать меня Соня.
Я был несколько ошарашен. Это первый раз, когда Соня назвала меня папой. Раньше я был «дядей Женей».
— Привет, привет! Очень рад тебя видеть! Ты по-моему сильно подросла!
— Мама меня вчера мерила — на четыре сантиметра с твоей командировки!
Да и Юлю собственно она никогда раньше не называла мамой. Интересно, с каких пор она начала так говорить?
— Я тебе книжку купил — «Волшебники Санкт-Петербурга».
— О, спасибо! Мне, правда, дядя Антон такую недавно подарил. Но я перечитаю! Мне она понравилась.
— Значит, дядя Антон меня опередил… Хороших книг он знает много — постоянно в студенчестве чем-нибудь зачитывался по ночам.
— А Антон говорил, что это ты всегда ночью с книгой, — сказала Юля, улыбаясь, а затем с небольшими слезами добавила: — Я очень рада, что ты вернулся…
Я быстро скинул ботинки и подошёл к жене. Поцеловал и немного приподнял в объятиях.
— Ты не представляешь, насколько рад я.
— Пап, ты букет помял!
— Ой… Сонь, поставишь, пожалуйста, в вазу.
Дочка взяла букет и убежала на кухню. Я ещё раз поцеловал Юлю и затем аккуратно дотронулся до её щеки.
— Чего плачешь?
— Тяжело было? — шепотом спросила Юля.
— Будет неправдой сказать «нет».
— Я надеюсь, ты в Москве на пару недель?
— Даже неделю не дали. Три дня.
Юля укусила костяшки пальцев правой ладони.
— Как мало…
— Я бы тоже хотел больше, но время сейчас такое… Сама понимаешь.
Из кухни прибежала Соня.
— Пап, я поставила букет! — девочка, видя наши лица, погрустнела — А ты ещё будешь уезжать в командировки?
— Буду. Профессия военного очень сильно это требует.
— На войне умирают…
— Да, но войны пока, к счастью, нет.
— Говорят, она скоро начнётся…
— Если начнется, то мы — военные — будем защищать свою Родину. Это наша главная обязанность
— А ты при этом не умрешь?
— Надеюсь, что нет.
— Но ты же не можешь наверняка это обещать?
— Не могу. Ладно, Соня, закрыли тему. Давай не будем думать о плохом.
— Хорошо… Пап, а на каток сходим? Я хочу научиться кататься на льду.
— Конечно, сходим! Но на льду, при желании, можно кататься и на голой жопе.
— Хочу на коньках!
— Да я понял. Просто пошутил. Ты же не уточнила, на чём именно хочешь научиться кататься.
В нашу дверь позвонили.
— Это, наверно, дядя Антон! — радостно сказала Соня.
— Нет, это не он, — ответил я. Ки было совершенно другим.
Я открыл дверь — там стоял курьер очень серьезного и делового вида.
— Доставка, — сказал он, протягивая конверт.
Королевская печать. Похоже, приглашение поговорить от Екатерины VIII.