Но, несмотря на нашу скорость, голиаф стремительно приближался. Несущая его волна разливалась на берега, ломая прибрежные деревья и смывая не успевших отбежать пешеходов.
- Возьми управление! - Ас передал штурвал Неману, а сам вместе с Дилмом и Валом побежал ко мне, ловко удерживая равновесие. - Придется отбиваться! - сурово посмотрел он на неоса. - Нельзя дать ему потопить судно до того, как мы окажемся за пределами города! Пульсары в прямой режим, максимальная мощность, минимальный радиус, детонация по касанию!
- Куда стрелять-то? - решил уточнить я. - Он непробиваем!
- Неважно куда! Главное сосредотачивать его внимание на нас!
Вскинув руки, мы покрыли чудовище прицельным огнем, испещряя воронками его волну. Ему это не могло понравиться, и оно одним рывком достигло трамвайчика, размахнувшись правой верхней лапой. В этот раз я успел среагировать вместе со всеми, и отпрыгнул назад. Титанический удар со скрежетом сломал крышу перед нами точно картонную и, продавив корму, еще больше задрал нос корабля. Я едва успел схватиться за сиденье, чтобы не улететь. К счастью, лапа голиафа соскользнула, и судно вернулось в прежнее положение.
К этому моменту мы проплыли под Новоарбатским мостом и приближались к Смоленскому. Неос разозлился еще больше, и теперь несся на нас, задрав из воды все четыре лапы, будто паук, собирающийся накинуться на жертву.
- Разделяемся! - крикнул Ас, и парой движений вскарабкался на крышу по правому борту. Дилм и Вал проделали то же самое по левому.
Мне на палубе-то с трудом удавалось держаться на ногах, а уж о том, чтобы выполнять акробатические этюды наверху и речи быть не могло, поэтому я решил забрался на наиболее безопасное, на мой взгляд, место - носовую часть нижней палубы. Но только я отошел от лестницы, как уровень воды за окнами резко поднялся, и потоки хлынули с обоих входов, а еще через мгновение меня сбил с ног удар, покачнувший судно. За ним последовало еще два, послышался скрежет металла. Обернувшись, я увидел, что кормовая часть палубы смята. По матюкам Вала и взвизгиваниям пульсаров стало ясно, что голиаф залез на борт.
Я выглянул из правого входа: эта тварь вцепилась в несчастный трамвайчик всеми конечностями и навалилась на него, как тигр на ягненка. Миротворцы прыгали по крыше, уворачиваясь от верхних лап и отстреливаясь.
“Помочь что ли?”
В это время мы начали входить в поворот реки за Бережковским мостом, и из-за деревьев на левом берегу выплывала арена Лужников.
Перебежав к левому входу, я высунул руку и шмальнул по той лапе монстра, которой он держался. Хотя я проделал дырку в одном из пальцев, конечность не ослабила хватку, зато голиаф зарычал и яростно ударил верхней лапой по месту, где я стоял, деформировав корпус судна. Вода и так пребывала слишком быстро, так что ускорять затопление корабля я не стал.
Выбив локтем переднее стекло, я вылез на нос, а оттуда вскорячился на крышу перед рубкой, за которой на верхней палубе кипело противостояние.
Неос обладал неплохим интеллектом, поскольку пытался дотянуться до стоящего за штурвалом Немана. Если он хотел остановить судно, ему следовало бы поломать гребные винты, но те, видимо, так быстро крутились, что идти на преждевременное самоубийство он не решался. Добраться до Немана тоже было не просто. Миротворцы переключили пульсары на минимальную мощность, но максимальный радиус, тем самым отталкивая тянущиеся лапы.
Последовав их примеру, я, рискуя быть сдутым в воду, подошел к краю рубки, и деловито кивнув озадаченному Неману, открыл огонь по ногам голиафа, намериваясь столкнуть его с корабля. Но лапы слишком глубоко вонзились в корпус, мои действия не возымели эффекта. Тогда я на карачках отполз к центру крыши, и начал стрелять в голову неоса, думая, что так ему станет труднее сфокусироваться на цели. Он же тем времени успел размашистыми ударами сделать из крытой верхней палубы открытую.
Как ни странно, моя тактика принесла результат. Назойливые толчки в голову вывели голиафа из себя, и он рывком попытался дотянуться до меня, то ли чтобы скинуть, то ли чтобы схватить. К счастью я вовремя упал на спину, и он промахнулся.
Над нами пронесся Андреевский мост. Плыть до условной границы города в лице МКАДа даже на такой скорости оставалось еще очень долго, а судно уже напоминало дырявый сапог. Мы могли не дотянуть и до Кремля.
Я удвоил интенсивность стрельбы:
- Ну, отцепись, сволочь, чтоб тебя! Отцепись!
Внезапно неос сам сполз с корпуса в воду. Я подумал, мы его доконали, но когда он скрылся под волной и та удвоилась в размере, до меня дошло, что он просто тоже решил сменить тактику. Огромный десятиметровый вал подхватил трамвайчик как игрушку и стал накренять его в другую сторону - носом вниз. Чувствуя, что сейчас улечу под киль, я допрыгнул до рубки и выбил стекло, схватившись за стойку. Неман не подал руки, он сам еле стоял на ногах. Стоило ему отпустить штурвал, как корма соскользнула бы с гребня волны, и судно перевернулось.
- Нужно еще быстрее! - заорал Ас, упираясь спиной о стенку рубки.
- Это предел! - взвыл Дилм. - Нам крышка!
Впереди маячил Крымский мост. Поверх него я заметил очень нехорошие признаки: темные грозовые облака, озаряемые всполохами молний, черным пятном разливались по голубому небу, как чернила по стеклу.
- Ребя-я-ята… - протянул я. - Впереди проблемы.
- А сейчас у нас все в порядке что ли?!! - вдруг покраснев от ярости, проверещал Неман, срываясь на хрип.
- Да ладно, не нервничай ты так, - обалдел я.
Повернувшись и привстав, Ас выглянул через крышу рубки.
Облака быстро расползлись по небу, и мы вошли в их тень. К и без того невеселой ситуации добавилось освещение, мрачное как зимние сумерки.
- Дело - дрянь, - констатировал Дилм.
- Я с тобой солидарен, - согласился я.
Посмотрев на вздымающуюся волну, захлестывающую через корму, а потом на меня, уже практически висящего на руках под порывами шквального ветра, Ас выдал:
- У меня идея! Отпустите корабль, фокусируйтесь на моей цели!
Крымский мост приближался. В какое-то мгновение я скользнул взглядом по водной глади впереди и заметил на ней крупное черное пятно. Поначалу не поняв, что это, отвернулся, но когда посмотрел снова, разглядел: это дыра в воде.
- Держитесь крепче! - закричал Ас тоном, которым говорит водитель, подсознательно предчувствуя аварию.
Уловив эту тревогу, я подтянулся, схватившись за стойку еще и ногами. Дилм и Вал, следуя моему примеру вцепившись в уцелевшие балки, с чего-то вдруг начали протяжно орать, как пассажиры американских горок. Тогда мне стало совсем не по себе.
Достигнув дыры, судно пулей скользнуло в нее, мгновенно разогнавшись настолько, что меня развернуло на стойке в обратную сторону и оторвало от нее, впечатав в стену рубки рядом с Неманом. Тут я тоже невольно разошелся воплем, и все мы с протяжным: “А-а-а-а-а-а!” с бешеной скоростью понеслись по тоннелю, образованному остекленевшей водой и илом. А уже через пару секунд трамвайчик пробкой вылетел из дыры с другой стороны моста, описывая дугу на высоте нескольких десятков метров.
Так я еще никогда не кричал. Я видел перед собой крутящийся штурвал и рассекающий брызги нос корабля, в то время как снизу проносились дома и дороги, слышал при этом только собственный вопль, заглушаемый воем ветра, и чувствовал, как невесомость возрастает вместе с замедлением железной посудины.
Когда судно пошло на снижение, меня вновь вдавило в стену, и в этот момент мне на глаза попались золотые купола находящегося вдалеке храм Христа Спасителя, очень невовремя вызвав видение.
Точка наблюдения находилась в какой-то большой комнате, я бы даже сказал зале, богато обставленном различными предметами роскоши.
Дверь вылетела с петель, и в зал вошел шипастый монстр - Рок. За собой он влачил за шкирку бородатого человека в очках и черной монашеской рясе. Дотащив человека до середины зала, он перебросил его через письменный стол, запулив в кресло.