- Это какую же?
- Люди полагают, что их индивидуальность является безусловной, а жизненный путь очень важным. На убеждение их в обратном уходит слишком много времени. И я придумал эффективный способ моментального рассеивания тумана заблуждений - Пробуждающий Кошмар. Погрузившись в него, люди обретают понимание. Только одну и ту же истину все воспринимают по-разному: кто-то лишается рассудка, обуреваемый кипящей яростью ко всем тварям божьим, кто-то просто теряет интерес к существованию в этом мире, а кто-то собирает всю волю в кулак и решает, что он должен сражаться. Обязан сражаться. Потому что если восстать не осмелится он, не осмелится никто, ведь большинство людей относятся именно к первым двум группам - к слабым, малодушным ничтожествам. Но это не наша вина. Люди такие, какие есть. Я лишь нашел способ вскрыть их истинную суть.
- После этого у тебя еще язык поворачивается говорить об общности наших интересов? - сердито выдавил Ас.
- Не представляйте меня монстром. Я не создавал жизнь, наполняющую этот мир, и не виноват в ее ущербности. Но она мне в какой-то степени нравится, и я защищаю те ее формы, которые считаю перспективным. К тому же вы сами не без изъянов. Где вы были, когда Европу пожирала чума? Где вы были, когда загорелся нацистский огонь?
- Да кем ты себя возомнил, чтобы мыслить такими категориями? - подключился Неман.
Тореар угрожающе нагнулся к нам:
- Возмездием.
- Возмездием за что? - повысил голос Ас.
- За то, что обитатели этого мира были вынуждены терпеть всю его историю. За угнетение и порабощение.
- И ради этого вы готовы “пробудь” все человечество?
- Без колебаний. - Памятник зловеще сощурился.
- Уничтожьте эту тварь, - гневно процедил Ас.
Но стрельбы не последовало.
“Отказ систем вооружения”, - ответил компьютер на мою попытку открыть огонь и показал схему корпуса с выделенными красным цветом элементами.
- Мы под колпаком, - раздосадовано выдохнул Неман.
Монумент надменно рассмеялся:
- Вы что забыли, где находитесь? Это моя территория. Здесь действуют мои законы.
- Тогда почему бы тебе просто не убить нас? - Когда Ас это сказал, у меня, что называется, “душа ушла в пятки”.
- Желай я вашей смерти, Рок уничтожил бы вас еще, когда ваш “офис” был цел. Вы бесценные союзники в нашей борьбе.
- Ты и твой Рок - два идиота, - рьяно вмешался я. - Неужели вы думаете, что кто-то из нас добровольно станет вам помогать?
- Так-так-так… - эхом послышалось сзади, и звезды, вспорхнув как напуганные голуби, разлетелись в стороны.
Тотчас обернувшись, я увидел на дороге у начала площади девять крепких фигур в массивных серебристых костюмах устрашающего дизайна. Головы неизвестных до уровня ушей закрывали странные приспособления вроде высоких воротников, на лицах имеющие форму респираторов.
- Двух зайцев одним выстрелом, - сказал один из них.
- Эон, - произнес Тореар с мрачным воодушевлением. - До чего же вы тупы, хранители. Вам потребовалось так много времени и так много намеков, что я уже подумывал отправить вам письмо.
- Нам-то что делать? - тихо поинтересовался я у товарищей.
- Все против всех, - недобро отозвался Ас. - Добьем того, кто уцелеет. За мной!
И три металлических центуриона бросились бежать мимо меня, прочь с площади, к аллее. Я как всегда среагировал последним, но зато успел услышать чьи-то слова: “Уничтожить их всех”.
Трое Эонцев подались вперед, небрежно топнули, и в ту же секунду земля вокруг памятника взметнулась волчком, образовав гигантский окаменевший конус, занявший пол площади. Не прошло и нескольких мгновений, как он вспыхнул изнутри и разлетелся облаком осколков, а высвободившийся монумент немедля взмахнул наотмашь левой рукой, и сокрушительная фронтальная волна мнущегося пространства с ревом устремилась от него в сторону Эонцев, срывая верхний слой земли, и дальше, сметая деревья и дома, точно удар ядерного взрыва.
- Вы издеваетесь что ли? - на бегу заорал я вслед несущимся по дороге справа от аллеи Миротворцам. - У нас вообще нет шансов против такой хрени! Это очко! Нас порвут!
“Системы вооружения активированы” - зелеными индикаторами мигнул доспех.
- Оружие работает! - крикнул Неман, резко тормозя, срезая металлическими пальцами асфальт, как фигурист срезает лед коньками.
Вовремя. Потому что, едва обернувшись, мы заметили среди деревьев четверых Эонцев летящих к нам над поверхностью земли. Один из них вырвался вперед и из его рук ураганом выплеснулся поток пламени, мгновенно захлестнувший нас. Я не видел перед собой ничего кроме яркого света, индикатор наружной температуры показывал свыше шести тысяч градусов по Цельсию.
Когда огонь рассеялся, вокруг нас задымился раскаленный докрасна асфальт. Деревья вдоль обочин горели и с треском рассыпались, а из окон зданий по правой стороне дороги вырывались языки пламени.
Другому Эонцу, приготовившемуся сделать с нами еще что-то, не позволила этого мощная ударная волна, принесшаяся из-за елей позади него - с площади, где шел бой, и сбившая всех Эонцев на раскаленную дорогу. Им это нисколько не навредило, но зато мы успели ответить.
Пушки на плечах Миротворцев глухо застрекотали, осыпая четверых противников едва заметными в своей скорости парами длинных зарядов, похожих на трассирующие пули. Однако одному из Эонцев удалось образовать вокруг товарищей полупрозрачный купол. Он удерживал его обеими руками, от которых в землю били синие искровые разряды. Щит отражал заряды в стороны и те разрывались вокруг с мощностью артиллерийских снарядов, валя деревья в парке и обрушивая соседние строения.
Ас отреагировал мгновенно, выдвинув из локтя металлический стержень с тремя зубцами на конце, расположенными в форме треугольника. Эонцы уже начали спешно разлетаться в стороны, когда Ас с силой воткнул приспособление в землю, и разряды в кулаках того, кто поддерживал купол, разорвались, со вспышкой отбросив Эонца назад.
Я вновь услышал голос с площади, он кричал: “Она там!”. После чего я “очень вовремя” окунулся в видение.
Передо мной была небольшая прямоугольная комната со старым подгнившим паркетом, мебелью советских времен и коврами на стенах. Настольная лампа на тумбочке меж двух проеденных молью диванов испускала унылый оранжевый свет. Дальняя часть комнаты, где находились распахнутое настежь окно и дверь на балкон, пребывала в полумраке. Оттуда, из-за треплемых ветром портьер доносилось призрачное зеленое свечение лоз, опутавших соседнюю девятиэтажку.
На одном из диванов в свете лампы сидела Анна, держа на коленях массивную, очень древнюю по виду книгу, обитую металлическими скобами.
Облаченная в снежно-белый облегающий наряд, отдаленно напоминающий наши альфа-доспехи, она плакала и что-то тихо шептала. Насколько я понял, она молилась. Но как-то очень странно. Это была точно не православная и, насколько я мог судить, не католическая молитва.
- Бог, пожалуйста, защити меня от неправды и отведи к вечной правде, от глубокой тьмы к вечному свету, от великой смерти приведи меня к твоему сладкому нектару. Повелитель, пожалуйста, защити меня, помоги пройти через эти испытания. Дай моим знаниям блеск, и пусть они станут божественными в этом мире. Не дай мне сойти с пути.
- Это лечится? - спросил кто-то стоящий на балконе. Похоже, Анна его не слышала.
- Маловероятно, - ответил его собеседник. Я узнал спаренный голос Рока.
- В таком случае, работа тебе предстоит тяжелая.
- Спасибо, я уже понял. Как же я это ненавижу, кто бы только знал…
Отведя портьеру, Рок шагнул в комнату. Анна осеклась, увидев его, но не сказать, чтобы ей было страшно.
- Здравствуй, красна девица, - сказал Рок без энтузиазма. - Не читаешь? - глазами указал он на книгу. - Я так и думал. Богу своему молишься? Ну, молись, молись, - издевательски покивал он. - Скоро это пройдет. Надо было по молодости думать, что ты будешь делать, если правила игры изменятся. Наверное, думала, так будет вечно? Вечные хиханьки-хаханьки?