Я озадачился. Кто не пройдет? Куда не пройдет? Я же летаю. Значит, не мне. Салиновский! Вот кто ей помешал! Но его же унесли? Или баба Цао меня не узнала? Да, наверное, не узнала. Слегка изменился за то время, пока был… не здесь.
…не здесь. Не здесь. Не здесь! НЕ ЗДЕСЬ!!!
ГРРРРР!!!
Тщательно и давно удерживаемый самоконтроль дал трещину с громким хрустом перехваченной и сломанной швабры, которой меня попытались стукнуть.
— Гррр! — сказал я!
Конечно, кокон из клейкой, но теплой и уютной слизи — это не те обнимашки, которые заслуживает Цао Сюин, но те, на которые я готов прямо сейчас. Точнее, всё, что могу выделить почти родной бабушке, пока мой разум возмущенный трескается и бурлит, грозя сорвать крышечку. А эта крышечка и так держалась на честном слове и одном крыле! Она многое вынесла, эта крышечка! Вы себе даже не представляете сколько!!!
— Ммм… мМмм!!! Ммммм!!! — хотела общаться со мной приклеенная к стене баба Цао, но я уже спешил к лифту. Навстречу попалась какая-то худая и смутно знакомая девица, растворившаяся в воздухе с коротким визгом, но заморачиваться на эту тему я не стал. Не помню ни одной лысой женщины в своей жизни.
Лифт. Про лифт я не подумал. В нем мне стало еще более гневно, чем до этого. С трудом удержал себя в щупальцах. Вот прямо вырастил их, обнял себя и держал. Хорошо хоть не темно. Было бы темно — сразу бы слетел с катушек, как тогда… когда? Сколько дней назад это было? День — это ведь когда светло? А когда не светло, тогда плохо, да. Так, стоп, не думать о плохом, не думать, держись, Витя. Держись. Нервов нет, но вы держитесь. Еще немного, еще чуть-чуть!
«Витя»… какое странное слово. Совершенно бессмысленное. Виктор, победитель, уже несет какой-то социальный смысл. Может быть, даже исторический. Но ситуативный. Впрочем, имена и должны быть чем-то… эдаким?
Двери лифта неторопливо раскрываются, и я выплываю в коридор своего, родного этажа. Это моя улица, это дом родной. Встречающие? Ага, встречают, как и полагается. Вон как столпились, все трое. Девочки мои, красавицы, лапушки. Как я по ним соскучился! Вероничка, Янлинь, Юленька…
— ГРААААРРРГГГ!!! — вырывается из меня звук, имеющий очень мало общего с человеческой речью, но много — с испытываемыми эмоциями.
Девчонки синхронно взвизгивают, от чего плывущему по воздуху к ним мне становится слегка неудобно. Ну да, рявкнул слишком уж громко, но чего уж там?
— В-витя, стой! — навстречу мне выплывает Палатенцо, зажигая на пальцах электрические разряды, — Остановись!
— Бррр? — послушно выполняю я просьбу дорогой невесты.
— Вот, хорошо, молодец… — несмело улыбается девушка-призрак, явно не собираясь погашать электричество в своих прозрачных лапках, — А теперь даваааааааааа…!!!
И вновь визг. А всё почему? А потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш… простите, увлекся. Секрет кота Бориса… стоп, почему Бориса? Неважно. Главный секрет любого кота — не залезать в стиральную машину. Или не секрет? Неважно.
В общем, пока я неспешно плыл к своим любимым женщинам, отвлекая внимание своей несколько смущающей окружающих внешностью, выпущенные заранее тонкие щупальца, пробравшиеся по потолку и плинтусам уже к самой двери, схватили Юльку. Крепко так, хорошо, в самых разных местах. И как давай крутить! Ну, хорошая моя, попробуй сосредоточиться на генерации электроэнергии в таких условиях… Нет, никаких ударов током не будет.
— Витяяяяяя!!! — тут же поняла суть происходящего Кладышева, завыв пожарной сиреной, — Не виноватые мыыыыы!!
— Гррххррвввррр… — уклончиво сообщил я, влетая в родную хату и попутно забирая с собой Окалину-младшую. Вращать её во всех проекциях внутри собственного тела было на порядок проще, ну а другие две особы сами запрыгнули внутрь, позволяя мне закрыть дверь. На замок.
— Вииииииииитяяяяяяяяя… — донеслось из недр меня от вращаемой Юльки.
— Ви-тя… — тихо и как-то обреченно прошептала Вероника, прижавшись спиной к стене.
— Ви… — тихо пискнула Янлинь, нервно теребя надетую на ней майку.
Я подлетел к холодильнику. Возле него на стене, как и в любом приличном жилище приличного человека, не дожившего еще до смартфонов и компьютеров, висел нормальный такой отрывной календарь. Ну висит и висит, чего бы и нет, да? На самом деле, меня интересовала дата на бумажке. Кладышева у нас человек хоть и буйный, хоть и чрезмерно увлеченный некоторыми вещами, но чего у неё не отнять — всегда следит за временем. Как говорится, делу час, потехе время, но этот час должен быть как штык! Так вот…
ПЯТНАДЦАТОЕ ДЕКАБРЯ?!!?