Крича, я сел в кровати, сжимая свою голову, чтобы заглушить этот ужасный звук. Пенни была рядом со мной, обхватив меня руками:
— Морт, проснись! Это просто сон.
Я в отчаянии прижал её к себе, уткнувшись головой в её шею, надеясь, что сладкий запах её волос прогонит яркие образы, всё ещё плывшие перед моими глазами. Она гладила меня по голове, повторяя мягкие, успокаивающие слова, пока я постепенно успокаивался. Потихоньку я начал осознавать, что это был просто сон — жуткий, ужасающий и слишком уж реальный сон.
«Нет, не сон», — сказал голос у меня в подсознании. «Это уже случилось, и если ты не будешь осторожен, то это случится снова». Истинность этого утверждения дошла до меня, и я заплакал, сначала тихо, а затем громче, будто снова был ребёнком. Всё это время я слышал диссонирующую песню смерти… прямо как во сне… только сейчас я не спал.
— Дело в Марке? — нежно спросила Пенни. — Он тебе снился?
— Нет, — наконец сказал я охрипшим и эмоциональным голосом. — Это снова были воспоминания, — признался я. Я уже объяснял ей про мои странные воспоминания, после визита к Маркусу, когда он дал мне дощечку, но я всё ещё не понимал их достаточно хорошо. Каждый раз, когда я начинал намеренно их изучать, страх будто сжимал моё сердце, пока я не закрывал дверь, и снова не отгораживался от этих воспоминаний.
— Они уже и снятся тебе? — сказала она с озабоченностью на лице.
Я кивнул. «А теперь я ещё и голос смерти слышу», — мысленно добавил я.
— Почему ты не пробовал их изучить? Может, они будут менее устрашающими, если ты вытащишь их наружу? — предложила она.
Это было совершенно рациональное предложение, но в тот момент я не мог вынести мысли о том, чтобы поближе присмотреться к таившемуся у меня в подсознании… да и в другие моменты — тоже. Тем не менее, я знал, что должен буду рано или поздно взглянуть воспоминаниям в лицо, иначе я сойду с ума от снов, которые едва понимаю.
— Ты права, — признал я.
Она долгую минуту сверлила меня взглядом.
— Что, прямо сейчас? — изумлённо сказал я.
— А что, будет более удобный момент?
— Определённо не посреди ночи, — ответил я. — Я всё ещё не уверен, смогу ли я снова крепко заснуть когда-нибудь, после недавно увиденного во сне.
— Тогда расскажи мне о нём, — рассудительно сказала она. Я терпеть не мог, когда она была рассудительной.
Следующие десять минут я описывал ей свою память о сне настолько хорошо, насколько мог. В отличие от обычного сна, который истаивал после пробуждения, этот оставался кристально ясным. Когда я закончил, она одарила меня странным взглядом:
— Я не уверена, как мне следует относиться к твоим снам о незнакомках, — сказала она.
— Я не думаю, что это был мой сон, — ответил я. — То есть, это был мой сон, но я думаю, что это на самом деле была память кого-то другого. Она просто каким-то образом застряла у меня в голове… и Лира была не совсем женщиной.
— И теперь ты говоришь о ней, используя её прозвище, — поддела Пенни, — но ты определённо описал её как женщину. Ты её поцеловал.
— Кто-то другой её поцеловал, — возразил я. — Я просто вспоминаю об этом, и — да, она — женского пола… вроде как, но она — не человек.
Глаза Пенни сузились на миг:
— Она случайно не выглядела похожей на Элэйн, а?
— Нет, — слегка раздражённо сказал я, — она совсем не была похожа на Элэйн. У неё были серебряные волосы, такие белые, что будто светились, и её глаза были светло-голубыми, как лёд.
— Это кажется слегка необычным.
— Нет, все в её роще обладали такими волосами и глазами, — отметил я, не думая. — Е ещё у них уши заострялись на кончиках.
— Её рощи? — спросила Пенни.
— Она была одной из Ши'Хар, — ответил я, и затем осознал, что мои ответы давали больше информации, чем я осознавал. К сожалению, это осознание заставило мой разум закрыться от страха, и больше ничего выяснить не удалось.
— Так кто же её знал?
Я ненадолго уставился на неё, сбитый с толку.
Пенни вздохнула:
— Я хочу сказать, чью память ты заново проживал? Кого она целовала?
Это был очевидный вопрос, но, к сожалению, хорошего ответа у меня не было:
— Проблема в том, что когда я вспоминаю, я вспоминаю лишь то, что случилось, и что они думали. Большинство людей не думает о своих собственных именах, или о прочих полезных подробностях… вроде того, какой сейчас год, или где они находятся, поэтому мне остаётся лишь гадать, — объяснил я.
— Но если бы ты прошёл достаточно далеко по воспоминаниям, то ты наверняка бы рано или поздно узнал эти подробности… так ведь? — настаивала моя милая жена.