Сара откинулась назад и медленно закрыла глаза. Дитер сидел, подперев подбородок рукой, и молча на нее смотрел.
«Не могу же я его убить», сказала она, наконец, словно выдавая заветную мысль. «Он должен спасти человечество».
Дитер коротко усмехнулся. «Он его спасет, liebling (любимая; нем.)». Он покачал головой. «Просто существуют какие-то вещи, с которыми ему придется смириться. Просто потерпи».
Всякий раз, когда он ее так называл, Сара не могла сдержать улыбки.
Правда, она действительно казалась крошечной, стоя рядом с ним, но никогда не думала о себе как о миниатюрной куколке. «Мне нужно уехать отсюда куда-нибудь», сказала она. «Давай поедем в Джанкшн».
До Дельта-Джанкшн [город в штате Аляска] было около девяноста миль, а это означало, что они могут пробыть там всю ночь, в зависимости от того, что они решат там делать, когда туда попадут. Но вот поездка теперь в «Клондайк» вовсе не поможет ее успокоить.
«Неплохая идея», сказал он и встал. «Ты обрадовала меня, потому что моей машине уже больше пяти лет. Вот уж чего-чего, а этого я никогда не ожидал».
«А вот у Джона нет».
Он посмотрел на ее обеспокоенное лицо и усмехнулся. «Теперь с ним в любое время что-то может произойти». Он схватил их куртки и погнал ее из дома.
* * *
Джон сидел за своим компьютером, просматривая кое-какие схемы, отправленные ему Айком Чемберленом, помешанным на оружии другом Дитера. Они пытались восстановить кое-какие пробелы в той информации, которую Джон сумел спасти и извлечь из головы Терминатора, правда, им мало что удалось. Частично проблема заключалась в том, что необходимые им материалы либо еще не существовали, либо были тщательно засекречены, в категории «сжечь еще до прочтения и вообще отрицать их существование»; например, идеальный диэлектрик, необходимый для плазменной винтовки.
Он услышал, как фургон Дитера завелся и подал назад, а затем, буксуя, двинулся по гравийному проезду к дороге. Отвлеченный этим и потеряв концентрацию, Джон откинулся на спинку стула и положил подбородок на руку.
«Ну почему я такая тупая скотина?», задумался он.
Незнакомое это ощущение ему не нравилось. Он понимал, что Дитер с мамой правы. Даже если бы они доверяли тому, что сделала Венди на 100 процентов, иметь на всякий случай резервный план действий являлось просто требованием здравого смысла. Его с раннего возраста этому учили, вбивали ему это в мозги так часто, что отсутствие этого плана вызывало у него лишь ужасающее и крайне неприятное ощущение.
«Примерно как явиться на свадьбу без нижнего белья».
Это казалось абсолютно неправильным. Так почему же он не только сам не разработал такой план, но даже настаивал на том, чтобы ни Дитер, ни мама его не составляли? Хотя он знал свою маму, и у нее, вероятно, уже был не один, а парочка запасных вариантов на худший случай.
Он с досадой покачал головой и взглянул на схему. Пробормотав ругательство, он сохранил ее и схватил диск с запиской, составленной матерью. Он сунул его в слот… и остановился.
«Почему?», спросил он себя. «Почему я замялся, неужели мне не хочется это узнать?»
Может, потому что, если мама была права, и Скайнет действительно стал разумен, то, возможно, программа Венди не только не остановила Судный День, а на самом деле могла даже стать его причиной. «И именно я нажал на Enter, запустив ее».
От ужаса у него мороз пробежал по коже, будто целая армия муравьев поползла у него по спине.
«Неужели это мы сделали? Что-то пошло не так… нам помешали, нас прервали… Может, я ее неправильно понял?», сбивчиво подумал он. «Неужели я сделал Скайнет разумным?» Он заставил себя вспомнить лицо Венди, когда она лежала на полу, корчась от боли. Губами она старалась сложить какое-то слово.
Он не мог этого сделать. Джон резко встал и стал расхаживать взад-вперед по комнате, энергично потирая себе лицо и откинув волосы назад. «Не могу!», подумал он, подняв руки, словно отгоняя от себя какого-то настойчивого следователя. «Венди», с тоскливым ощущением в груди и с отчаянием подумал он. «Не хочу и думать…»
Он подавил поднявшуюся панику, сосредоточившись на своем дыхании, пока не почувствовал, что его трясет чуть меньше. «Только честно», сказал он себе, «у тебя сейчас приступ паники. Ты считаешь, что контролируешь его, а на самом же деле ты просто бежишь от него». Хорошо, что он хотя бы признался в этом сам себе.