«Похоже, стерилизации тут будет недостаточно», подумала она презрительно.
* * *
Ежедневно Мэри оставляла Кайлу часть своего обеда вместе с короткой запиской, каждый раз на новом месте. В записке указывалось следующее место встречи, а в тексте обычно говорилось только «Я люблю тебя». Пару раз в год ей, бывало, случайно выпадала возможность с ним поговорить, но каждую неделю она старалась хотя бы мельком взглянуть на него.
Тяжело, конечно, но безопаснее. Меньше чем за неделю пребывания на этом заводе они поняли, что если кто-то проявит свое небезразличие к другому человеку, тогда этот человек может понести наказание за такой «проступок». А поскольку проступок этот вполне может оказаться мнимым, Мэри сказала Кайлу, что она всегда будет любить его и будет пытаться помочь ему, но что она будет стараться держаться от него на расстоянии. И хотя ему было только семь лет, он уже предостаточно всего навидался, чтобы это понимать.
Она шла, как бы прогуливаясь; но затем, очень быстро, чтобы трудно было это увидеть, она оставила небольшой сверток в малозаметном месте наподобие полки. Но прежде чем она успела убрать руку, за кисть ее схватила чья-то маленькая рука. Вздрогнув, она взглянула в темную щель между машинами и увидела своего сына. Она улыбнулась и села, притворившись, что снимает обувь, чтобы выбросить из нее угодивший туда камешек.
«Да. Просто хотелось услышать твой голос».
Она подняла обувь так, чтобы смогла повернуть голову в его сторону. Она увидела его запачканное лицо и блестевшие глаза. Она усмехнулась, испытав настоящее счастье, и скрыла улыбку за гримасой. «Я очень рада тебя видеть», сказала она, стараясь не шевелить губами. «Люблю тебя».
Он улыбнулся. «Я тоже тебя люблю, мама».
Она перевернула туфлю и притворилась, будто что-то в ней высматривает. «Все хорошо?»
«Если не считать пребывания здесь, то да». На лице у него появилось бунтарское выражение. «Я хочу, мне нужно видеть солнце, мама. Не могу больше этого терпеть».
Она перестала возиться с туфлей и посмотрела на него. «Не паникуй», строго сказала она. «И не делай глупостей».
«Мне кажется, я знаю, как отсюда можно сбежать», прошептал он. «И смогу найти папу и привести сюда помощь».
«Тебе будет нужна информация о том, что творится тут и за пределами лагеря», сказала Мэри, начав надевать обувь. «Думаю, что смогу тебе ее раздобыть, но на это может потребоваться некоторое время. Тебе придется подождать».
Он взглянул на нее. «Не уверен, что верю тебе», сказал он, наконец.
Мэри улыбнулась и посмотрела на него из-под бровей. «Да, ведь я так часто тебя подводила. Как можно мне доверять?»
Это его явно огорчило, и он чуть заёрзал, оглядываясь по сторонам, а затем вновь взглянул на нее, после чего нахмурился.
«Сегодня в лазарет принесли Сэма», сказала она.
«Кого?»
Он медленно кивнул, глаза его увеличились. «Ты ему оказываешь помощь?» В голосе у него прозвучало полное недоверие, словно она намекнула, что у нее может родиться ребенок от машины.
Мэри посмотрела на него очень серьезно и твердо. «Я намерена выкачать из него информацию», сказала она. «Думаю, что смогу заставить его рассказать мне правду. А как только у нас будет какая-то информация, мы будем знать, как действовать».
Кайл посмотрел на нее с отчаянием. «Мама», сказал он, «мне нужно––»
«Я знаю», быстро ответила она. «Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но ты должен дать мне немного времени. Встретимся у штамповщиков через неделю. В это же время». Она посмотрела на него, убеждая его согласиться.
Он встал и начал уходить. «Я приду», сказал он.
А потом он ушел.
Мэри еще некоторое время повозилась с обувью, а затем надела ее и пошла дальше по своим делам.
* * *
На следующий день – для Мэри это было утро, хотя снаружи, возможно, была и полночь – она огляделась и увидела, что мужчина с травмированной рукой исчез. Согласно записи в его медкарте, его унесли во время ночной смены. «Хорошо, что меня тут не было», подумала она. Ничего ужаснее подобных «выписок» в этом месте не происходило.
Двое с лихорадкой еще лежали здесь, у обоих ночью произошел кризис. «Здесь ничего не требуется», с удовлетворением подумала она. Она обнаружила, что Сэм очнулся и находится в крайне возбужденном состоянии от боли. Пульс у него был сто сорок в минуту, и он неистово дрожал, зубы у него безудержно стучали.