Затем он заставил себя мысленно вернуться к последнему рапорту своих разведчиков, который он читал. Наконец, ему удалось отвлечь себя настолько, что ему показалось, что он сможет заснуть. Но когда он закрыл глаза, как раз перед тем, как погрузиться в мучительную дремоту, перед глазами у него возникло заплаканное лицо Кайла, и он вздохнул.
* * *
«Джон, не понимаю, чего ты от меня ждешь», сказала Сара.
«Нельзя навязывать это людям сверху. Во-первых, не у всех есть свободное время для этого, не говоря уже о возможностях устраивать и содержать школы».
Джон Коннор потянулся и вздохнул, подняв глаза на пушистые перистые облака в небе – Северо-Запад Тихоокеанского побережья словно облачился сегодня в один из столь редких прекрасных летних дней. Он коснулся плечами душистых сосновых лап и продолжил: «Мама, нам нужно что-то с этим делать. Я не ожидаю, конечно, привычной всем школы со строгими часами работы или чем-то в этом же духе. Но если мы не приложим определенных усилий, то эти бедные сироты очень много проиграют в своем развитии».
Джон терпеть не мог тратить время редких своих свиданий с матерью и Дитером на споры с ними, но речь тут шла о том, с чем им нужно было разобраться. Чем дольше они будут это затягивать, тем сильнее они будут отставать и проигрывать.
Она вопросительно подняла руки. «И что, по-твоему, я должна сделать?»
«Думаю, мы могли бы разработать нечто вроде рекомендаций, методических указаний», предложил Дитер. «Я согласен с тобой в том, что обстоятельства у всех разные, и поэтому ни о чем формализованном не может быть и речи. Однако, как верно сказал Джон, это очень нужно. Возможно, никто над этим не работает, потому что не знает, с чего и как начать».
Сара коротко улыбнулась и коснулась руки австрийца. Джон спрятал свою улыбку, сделав глоток кофе. Ему нравилось, что у Дитера получалась роль миротворца между ним и матерью. Благодаря этому он ощущал себя частью чего-то целого. Чего-то очень человеческого, очень дорогого. Всю свою жизнь он держался довольно изолированно от других людей из-за своей миссионерской функции. У него было много поклонников, но мало друзей. Ему пришло в голову, что до появления Дитера у него с мамой редко имели место подобные вспышки, требовавшие умиротворения в виде посредника.
«Одна из маленьких радостей жизни», подумал Джон. Вслух он сказал: «Поэтому, по-моему, именно этим тебе и нужно заняться, мама, прошу тебя. Помочь им начать».
Сара кивнула, и на лице у нее уже появился отсутствующий взгляд, строивший какие-то планы. Дитер заговорщицки улыбнулся Джону.
«Боже! Несмотря ни на что я обожаю этих людей».
В КВЕБЕКСКОЙ ГЛУШИ
«Джон! Дружище! Добро пожаловать, проходи!» Улыбающееся лицо Снога сияло, когда он двинулся к нему навстречу, широко раскрыв объятия во французском радушном стиле. Он обхватил Джона и громко поцеловал его в обе щеки, вызвав сильное недовольство у охранников Коннора, что явно позабавило Джона. «Мой дом – твой дом. Позволь мне познакомить тебя с моими женами».
Джон позволил провести себя к надземному входу в технологическое подразделение Сопротивления, которое представляло собой убедительную имитацию охотничьего домика, полуразрушенного и всеми покинутого, посреди бесконечных холмов, покрытых сине-зелеными пихтами и россыпями сапфировых озер. «Безусловно, место это сильно отличается от тех крысиных нор, в которых мы проводим большую часть нашей жизни», подумал он.
Большая часть объекта была сооружена на деньги Дитера еще до Судного Дня, из-за чего в действительности этот домик вообще-то принадлежал Джону.
После начала войны объект был расширен, равно как и его персонал, и без них Сопротивление уже давно бы развалилось. Если бы Скайнет хотя бы даже заподозрил об их существовании, он не остановился бы ни перед чем, чтобы его уничтожить.
Но в данный момент наибольшую угрозу для этой колонии инженеров, технологов и ученых представлял собой все более эксцентричный и неадекватный стиль жизни ее руководителя. Сног настаивал на том, чтобы его величали «техно-шаманом», и он клеился тут буквально ко всем.