Мне так стыдно было, что до сих пор это помню.
А они никак не реагировали на разрывы потому, что знали: это бесприцельная стрельба наугад, а склон холма нечто вроде щита образует, так что очень пугаться и бежать в укрытие не нужно. Но я-то этого еще не знала, вот и вспомнила команду Василия Петровича: “Ложись!”
А через два дня мне была объявлена благодарность по дивизии “за выполнение боевого задания”, подписанная генералом Родимцевым.
Приехала вскоре в медсанбат за перевязочным материалом, а медсестры мне:
— Разок только съездила — и уже благодарность! А тут работаешь, работаешь!..
Я очень удивилась, потому что сама с детства никому не завидовала, Бог уберег меня от этого чувства.
Но и настоящего страха я, честно скажу, на фронте не испытывала, даже когда дважды под бомбежку попадала. Вверх с земли поглядываю: а куда немец летит?..
Мне казалось, что со мной ничего плохого случиться не может. Просто не может, и все! Ну, немножко контузило, ну, чуть-чуть заикаться стала, так ведь это пройдет!
Наверное, это не только я так чувствовала, а каждому молодому человеку присуща вера в свое бессмертие…
Война ведь в основном молодая была. Командующему нашей 13-й Гвардейской дивизией генералу Родимцеву в 41-м было 26 лет. Двадцатилетние лейтенанты, двадцатипятилетние хирурги… Многие и того моложе. И мне в январе 1943-го, когда в результате тяжелого ранения я стала инвалидом Великой Отечественной, не исполнилось еще и девятнадцати лет.