– Да, мы были с Кирой любовниками, – задержанный жадно пьёт, стуча зубами по эмалированной кружке, – мы скрывались от её мужа и моей жены. В тот день мы расстались у подъезда и больше я её не видел…
– Ни за что не поверю, – девушка включает настольную лампу и направляет её свет в лицо Волкову, – что такой видный молодой мужчина польстился на эту драную кошку…
Тот заржал во всё горло, едва не упав с табуретки.
– … небось, ради спортивного интереса наставили рога старику, так?
– Вы, товарищ следователь, – язык Волкова начал заплетаться, – очень проницательны. Ненавижу этих надутых тупых индюков, у которых всё есть – автомобили, квартиры, деньги.
– Это всё не их, казённое, – девушка внимательно смотрят в широко раскрытые зрачки задержанного, – то ли дело ты, Костя, ты ж настоящий миллионер, где фунты хранишь? Да нет, не надо, не говори, я не хочу этого знать, просто скажи, как тебе это удалось? Я тоже так хочу.
– Для этого вот тут, – Волков со второго раза попадает согнутым пальцем по голове, – надо кое-что иметь… женщинам это не дано…
– Как я ненавижу эту драную кошку, – насупилась девушка, – убила бы её.
– Опоздала, – снова заходится смехом он, – я сам её… того.
– Ну ты хитёр, так вот за что тебе англичане заплатили? Слушай, а не найдут её тело ненароком?
– Не найдут, – мотнул головой Волков, – я её в лесу закопал… А ты ничего… из какого отдела?
– Из особого… а ты?
– Из экономического, – поднимает он палец кверху.
– Врёшь, экономический отдел уже год как не в Главном Управлении Госбезопасности.
– Когда меня переводили в секретариат товарища Микояна он был в ГУГБ.
– Бумажки перекладывать? – презрительно улыбается Оля.
– Что ты понимаешь, обеспечивать государственную безопасность во внешней торговле!
– Любовницам французские духи из-за границы возить?
– Закупки стратегических товаров контролировать, – девушка придерживает за плечи готового рухнуть на пол Волкова, – это тебе не хухры-мухры.
– И в Германии тоже?
– А как же, сейчас весь секретариат товарища Микояна переключают на неё…
– Дешифровки по Германии получаете?
– Это секрет, но тебе можно, да получаем, – вдруг Волков обхватывает голову руками, как от сильной боли, то есть нарком получает, показывает мне, а я ему обзоры пишу.
– Попей ещё, – Оля подливает в кружку ещё воды из графина, – бог с ними с секретами этими, ты мне лучше скажи куда загород вы с Кирой ездили?
– А поехали сейчас со мной, – на лице Волкова заиграла счастливая улыбка, – рядом с Пушкино у меня дача есть…
– Да я не против, но твоя жена нас не застукает?
– Неа, я тебя в Пушкино, а не на свою дачу зову. Друг у меня есть…
– Так ты там рядом Киру прикопал?
– По дороге на станцию…
– Алё, гараж, – с трудом удерживая одной рукой обмякшее тело Волкова, другой наотмашь Оля шлёпает по его щекам, – давай просыпайся. Чёрт, сердце, кажется, остановилось… Зинченко! Ко мне!
– Товарищ Чаганов, – как всегда не тратя время на приветствия, вождь сразу переходит к делу, – где у вас за городом дача?
– Нет у меня никакой дачи, товарищ Сталин, – прижимаю плечом к уху телефонную трубку и ставлю подпись на очередном документе.
– Почему? Вам же как наркому давно положено иметь.
– Я сам отказался, не хочу время терять на поездки.
– Время не хотите терять, товарищ Чаганов, это можно исправить… Зайдите к Поскрёбышеву, получите ключ от госдачи в Волынском… хорошее место, недалеко от работы, на берегу Сетуни, будем соседями, – в трубке раздался щелчок.
Оля прикладывает ухо к груди, лежащего на полу Волкова и прислушивается:
– Тихо! – девушка поднимает руку, вохровцы замирают, – вроде бы есть пульс!
– Ик, – вонючая жёлтая жидкость вытекает через рот и нос задержанного, заливает сорочку и рукав Олиной гимнастёрки.
– Переверните его на живот, быстро… так, теперь по затылку по затылку постучите, – командует она, из ящика стола на свет появляется акушерский саквояж.
– Сильно? – Зинченко с сомнением смотрит на свой пудовый кулак.
– Я сама, – одной рукой надавив на челюстные мышцы и открыв пациенту рот, девушка сжатой в кулачок второй уверенно выбивает остатки рвотных масс, – снимите с него пиджак и сорочку, шторы откройте.
Достав из стерилизатора шприц, соединив его с поршнем и надев иглу, она чиркает резачком по острию ампулы с надписью "CaCl2" и большим пальцем отламывает её. Поддавив поршень и выдавив пузырьки воздуха из шприца, Оля поворачивается к мертвецки бледному пациенту.