– Алексей Сергеевич, – через несколько минут Малышев с круглыми вмятинами на лице, оставленными защитными очками, возбуждённо подбегает ко мне, – когда вы сможете передать нам СВС-процесс? Экономический эффект от его внедрения у нас в машиностроении будет революционным – десятки или даже сотни миллионов рублей.
– Узкое место у нас пока, Вячеслав Александрович, это производство того самого порошка, что закладывается в форму. По плану первые его тонны будут получены в первом квартале следующего года, но учтите, что большие виды на чудо-сплав имеются и у военных. Кстати, тот предмет, что вы получили сейчас с профессором – это заготовка бронебойного сердечника. Так вот, по итогам следующего года мы рассчитываем выйти на уровень 1000 тонн.
– Понимаю, – грустнеет Малышев, – а это что за машина, для чего она?
– Это установка для получения тонких металлических нитей…
– Интересно, тоже канитель волочёте? Не пойму, а где же волочильная доска, где фильеры? И сама канитель какая-то странная, – Малышев берёт в руку пучок тончайших металлических волокон, блеснувших в свете лампы, – как же вы её теперь распутаете?
– Это не совсем канитель, мы её не волочём, поэтому фильеры не нужны, и эту не канитель мы распутывать не собираемся. Товарищ Казарин, покажите как работает машина.
– Прошу, товарищи, отойти за ограждение, – рабочий в чёрном халате важно выступил вперёд, – здесь у нас, стало быть, стальной поддон с расплавленным бронзой… а над ним крутится стальной круг, вот глядите у меня такой запасной есть с особыми бороздками. Когда борздки эти лупят по бронзе…
Казарин опускает вращающийся диск на дымящуюся бронзу и в сторону замызганной металлом боковой стенки устройства летит сноп искр, который прямо на глазах превращается в пучок спутанных нитей.
– … вот так всё просто, – гордо поднимает голову рабочий, – пойду покурю без всякой канители.
– Спасибо, товарищ Казарин, – пожимаю руку рабочему, – можете выключать установку. Так вот, Вячеслав Александрович, вы спрашиваете зачем на нужны эти волокна? К нам не так давно обратились авиамотористы, в средней Азии и особенно в монгольской степи вдруг сильно упал ресурс двигателей, вплоть до 20 часов. Они стали разбираться, причиной этого стал мелкий песок, который проникая сквозь воздушный фильтр как наждак стачивал внутренности мотора. Раньше на это внимания конструкторы на это особо не обращали, точнее эта проблема не сильно себя проявляла, ведь самолёт даже с пыльной площадки взлетает достаточно быстро, а наверху воздух чистый. При эксплуатации же самолётов на юге, в пустыне ситуация изменилась: пошли жалобы от армейцев. Короче, попросили нас создать дешёвую технологию производства тонкой проволоки для масляных фильтров. По нашим оценкам стоимость таких нитей ненамного превышает стоимость металла, из которого они состоят…
– Нам очень нужны такие станки, товарищ Чаганов, когда вы сможете… хотя нет, просто дайте нам её чертежи, мы сами…
– Сделаем, – веду Малышева к следующей установке, – знакомьтесь, это товарищ Юткин, заведующий лабораторией Электрогидравлики. Лев Александрович, расскажите о своём детище.
– Данное устройство, – заговорил грубым прокуренным голосом высокий худой мужчина лет тридцати в большом не по размеру белом халате, – предназначено для очистки как чёрного, так и цветного литья в металлургическом производстве. Устройство состоит: из заземлённой ванны с водой, которая является отрицательным электродом, нескольких погружённых в воду положительных электродов, решётки для очищаемых деталей и высоковольтного генератора…
"Целиком взятого из РЛС "Подсолнух"".
– … Тут у меня есть несколько литых втулок разных диаметров, – приободряется Юткин, видя с каким вниманием его слушает Малышев, – на их поверхности невооружённым глазом можно заметить остатки формовочных земель и составов. Я укладываю литьё на решётку, прошу вас выйти за ограждение и нажимаю вот эту красную кнопку…
Вода, под глухой низкий рокот, заметно вспухает, на несколько секунд скрывая от наших взглядов выложенные рядами втулки. Юткин, проверив показания вольтметров и закоротив положительные электроды на землю, как фокусник ставит перед зрителями на столик решётку.
– Ну-ка, ну-ка, действительно чисто, – Малышев подносит к глазам одну из деталей, берёт другую, третью… а четвёртая оказывается расколотой пополам.
– Заметьте, Вячеслав Александрович, – заглядываю ему через плечо, – втулка имеет раковины, тут и тут.