– Поздравляю! – крепко пожимаю руку Кузнецову.
– Спасибо, а о твоих успехах, Алексей, не спрашиваю, так как газета "Правда" меня регулярно информирует, – смеётся своей шутке командующий, но заслышав первый звонок, зачастил, – ты ведь депутат Верховного Совета от Архангельской области, так? Давно там был на Судострое?…
– В Молотовске? Месяц назад.
– … Ну и как дела на заводе?
– Дела идут по плану, построены железная и шоссейная дороги, достраиваются коробки заводских корпусов, общежития, жилые дома. Летом будет пущена ТЭЦ, а осенью ожидаем завершения монтажа большого стапеля для закладки линкора. А почему вы спрашиваете, Николай Герасимович?
– Нарком поручил проверить возможность уже в ближайшее время ремонта крупных кораблей на Северном Флоте, – заметив мой недоумевающий взгляд, Кузнецов шепчет мне на ухо, – хочет перебросить на Север "испанцев" и кое-что с Балтики и Черного моря. База в Ваенге только начала строиться, для приёма больших кораблей ничего не готово…
– Хотите у нас в Молотовске базироваться?
– … может быть временно, частью сил, – качает головой он, – основную ставку делаем на Ваенгу, там неподалёку уже идёт строительство аэродрома морской авиации. Времени у нас в обрез, решать надо быстро, я предложил наркому перебросить пока корабли на Тихоокеанский флот, оттуда в случае чего их к нам можно провести по Северному морскому пути, но он хочет рассмотреть все возможности.
– Второй звонок, Николай Герасимович, пора, приглашаю вас вечером к себе в гости… тут недалеко, Первый Дом Советов на Берсеневской набережной, с женой познакомлю, поговорим подробно.
– Идёт, только я с твоей Аней знаком, это она поставила с ног на голову штаб флота, требуя дополнительный транспорт для раненых… боевая девушка, запугала всех, тебя не обижает? – ехидно подмигивает мне Кузнецов.
Глава 2
Москва, Большой Кремлёвский дворец.
Зал заседаний Верховного Совета.
12 апреля 1939 года, 14:30.
В последний день съезда у дверей второго бокового зала Большого Кремлевского дворца, который продолжают называть "Екатерининским", столпотворение – выборы. В фойе, называемом "боярской площадкой", собрались более полутора тысяч делегатов, разделившись на тринадцать колонн по числу столов для выдачи бюллетеней. Я стою в очереди в последней, объединяющей буквы от "Ч" до "Я".
Утреннее заседание было объявлено закрытым для делегатов с совещательным голосом и гостей съезда, на нём согласовывались списки кандидатов в члены ЦК и Ревизионной Комиссии. Он получилось коротким, за полчаса президиум съезда утвердил списки, которые подали делегаций и передал их на печать. Поздней ночью на собрании нашей самой многочисленной на съезде московской делегации мы утверждали своих кандидатов.
– Товарищи, – начал собрание, округлившийся за последний год, заведующий отделом руководящих партийных органов Георгий Маленков, – вы сейчас получите список кандидатов в центральные органы партии. Каждый присутствующий, кто пожелает, сможет высказаться по отводу представленных кандидатур, а затем мы проголосуем списком или индивидуально. Возражений нет?
– Нет, нет, нет, – понеслось со всех сторон.
Собрание происходит на ногах в парадных апартаментах императрицы, лишившихся почти всей мебели, в небольшую на три окна комнату с трудом втиснулись более двухсот человек.
– Розалия Самойловна, – протягивая Землячке лист, замечаю, как она вдруг побледнела от духоты, – вон у камина кресло, хотите присесть?
– Да что бы я… в царское кресло, ни за что, – вспыхивает она, надевая пенсне, и быстро пробегает глазами лист, – … позвольте мне!
– Пожалуйста, товарищ Землячка, – кадык на шее Маленкова нервно дёрнулся.
– Мне вспоминается "впередовский" период нашей партии, – она гордо вздёргивает подбородок кверху, – когда мы во главе с Лениным порвали с меньшевиками, когда меньшевики захватили "Искру", когда большевики выпустили свой печатный орган газету "Вперёд" и готовились к третьему съезду…
"К чему это она"? – вижу, как за спиной Маленкова в проёме высокой двери застыли фигуры Сталина и Кирова, а сзади, вытянув шеи, прислушиваются к происходящему в комнате Ворошилов, Будённый и Берия.
– … в то время Ленин писал: "Надо шире и смелее, смелее и шире, ещё раз шире и ещё раз смелее вербовать молодёжь, не боясь её! Молодёжь решит исход всей борьбы. Бросайте старые привычки чинопочитания и прочего. Надо с отчаянной быстротой пускать её в ход, не бойтесь неподготовленности молодёжи, не дрожите от её неопытности". В 1935 году товарищ Сталин выдвинул лозунг "кадры решают всё", он потребовал "чтобы руководители всех уровней помогали и поощряли молодые кадры, когда они показывают первые успехи, выдвигали их вперёд". Я предлагаю добавить кандидатуру товарища Чаганова в список кандидатов в члены ЦК от московской делегации.