– Если кратко, то на границе Монголии и Маньчжурии складывается тревожная ситуация. По сведениям, полученным от местных жителей, в основном пастухов, японцы начали в этом районе концентрировать войска, завершается строительство железнодорожной ветки от КВЖД к границе Монголии, мы отмечаем увеличение радиообмена между воинскими частями маньчжурской армии. Мы считаем, что японцы готовят на границе с Монголией вооружённую провокацию, которая начнётся два-три месяца. Но дело в том, что наша агентура в Токио эту информацию не подтверждает, более того Рамзай прямо говорит, что никаких боевых действий в этом районе японский генеральный штаб не планирует. У Разведывательного Управления есть просьба к товарищу Чаганову по примеру Дальнего Востока, организовать филиал Центра Дешифровки в Чите, поближе к предполагаемому театру военных действий. В Монголии уже находится батальон радиоразведки. Считаю, что совместными действиями они смогут добыть нужные для нас сведения.
"Где людей и технику брать"?
– Товарищ Куусинен, – вождь подходит к большому письменному столу, – вам приходилось работать с Рамзаем, что вы можете сказать о нём?
– Приходилось, так, – немолодая блондинка, после паузы, заговорила растягивая слова, с сильным прибалтийским акцентом, – знала его два года, в в 36-ом и 37-ом, бывала в Токио на его квартире, замечала за ним, любит много выпить, ещё замечала женщина японская живёт у него на квартире…
"В последней фразе почувствовалась какая-то злоба… отвергнутая женщина? Вроде бы Зорге будет помоложе её".
– … деньги много тратит на неё, при ней о делах говорит, конспирация плохая.
– Вы, товарищ Пятницкий, как можете охарактеризовать Рамзая?
– Я познакомился с ним в середине двадцать пятого года, когда он пришёл на работу в Коминтерн. Начал с должности референта в информационном отделе, довольно быстро себя проявил как учёный, ранее в Германии Рамзай стал доктором права, стал учёным секретарём в Институте марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б), печатался в журнале "Большевик" и других. Характер имел неуживчивый, твёрдо отстаивал свою точку зрения, не взирая на любые авторитеты, поэтому часто переходил из одного отдела в другой. После того, как его выгнал из своих секретарей Бухарин, я взял его в свой Отдел Международных Связей, решил испытать на оперативной работе. Хорошо себя проявил на работе в Норвегии и Англии, высказал ряд дельных предложений по оперативной работе, но у него вновь не складывались отношения теперь уже с руководством местных компартий, поэтому я порекомендовал его товарищу Берзину для работы в Разведупре.
– Кхм-кхм, – поднимает голову руководитель военной разведки, – в соответствии с этими рекомендациями, я старался найти для Рамзая работу, где он мог проявить все свои лучшие качества: глубокие знания, целеустремлённость, умения добиваться поставленных целей. Отправил его в качестве резидента в Китай, где он проявил себя с самой лучшей стороны, на голом месте за год создал сеть агентов, завязал знакомства, а 1933 года – через Германию в Японию. Хотя, конечно, я понимаю, что если разведчик вступает в контакт с представителями иностранной разведки, пусть и с разрешения Центра, то всегда нужно рассматривать возможность вербовки его этой разведки или, того что он станет двойным агентом.
– Правительству надо это точно знать, – Сталин испытывающе смотрит на Берзина, – если Рамзай предатель, то необходимо срочно создавать новую сеть… под новые ответственные задачи. Товарищ Пятницкий, вы можете идти…
"Пятницкий свободен, а я что тут делаю"?
– … Товарищу Игнатьеву, – продолжает вождь, когда дверь за секретарём ЦК закрылась, – поручено организовать такую проверку, вы, товарищ Берзин, будете помогать ему в этом. Прошу вас, Алексей Алексеевич…
– Детальный план действий будет сообщён каждому участнику позже, – Игнатьев легко поднимается со стула, – а сейчас только общая идея. Айно Андреевна возвращается в Токио, там она продолжает играть роль богатой шведской писательницы, изучающей язык и культуру Японии… Щёки Куусинен порозовели от удовольствия.
– … Сопровождать её будут служанка и личный шофёр…
– Я буду шофёром? – острый локоток Оли незаметно врезается мне в бок, Айно фыркает в кулачок, Сталин расчёсывает чубуком трубки усы.
– Нет, Алексей Сергеевич, – невозмутимо продолжает Игнатьев, – вашей задачей будет участие в радиоигре. Точнее мы хотим, чтобы японцы вскрыли наш радиошифр, но чтоб это не выглядело игрой в поддавки и не поставило под угрозу раскрытия принципы, по которым работает наша служба шифрования…