– Этот самый разбившийся самолёт, кстати, – продолжает Штерн, – летел по маршруту Берлин-Тегеран и не должен был входить в наше воздушное пространство. Советское правительство послало ноту в адрес министерства иностранных дел Германии, однако несколько раз и после этого случая немецкие пассажирские самолёты замечались службой ВНОС над Баку, в Средней Азии и даже в районе Памира. Трудность в деле пресечения такого рода полётов заключается в том, что Управление ПВО не имеет своей истребительной авиации, приходится обращаться к ВВС, на это уходит много времени и нарушитель безнаказанно скрывается. И это несмотря на то, что мы с помощью радиоуловителей начинаем видеть вражеские самолёты издалека…
– Мы знаем, что такие случае бывали в прошлом, – отвечает Голованов на вопросительный взгляд Будённого, – мною отдан приказ, чтобы командиры авиачастей, расположенных рядом с пунктами ВНОС, немедленно реагировали на такие сообщения, не дожидаясь подтверждений от вышестоящего командира. Но, как я понимаю, основная трудность в работе с нарушителями заключается в том, что мы не имеем на вооружении настоящего высотного перехватчика.
– Товарищ Чижевский? – голова маршала поворачивается в сторону авиаконструктора.
– Месяц назад по приказу наркома на заводе?289 мы возобновили тему БОК-7 – стратосферный разведчик. Работы ведёт мой заместитель Каштанов и группа конструкторов. Он обещает, что к лету первый экземпляр с гермокабиной, пулемётом с дистанционным управлением и планер второго экземпляра будут готовы к испытаниям. Если кто не помнит, то два года назад БОК-7 с пилотом и наблюдателем достигли высоты 14100 метров. Работа была прекращена из-за ненадёжной работы двигателя…
– Не двигателя, а турбокомпрессора ТК-1, – вскакивает с места "Котовский".
– Спокойней, товарищ Микулин, – хмурит брови Будённый, – сядьте, что вы хотите сказать?
– Лопатки турбины не держали температуры, – продолжил красный от возмущения двигателист, – а мой 34-й отработал отлично…
– Да, я имел в виду турбокомпрессор, – исправился Чижевский, – турбокомпрессор разрабатывался в ЦАГИ и ВИАМе.
– … вот, – удовлетворённо хмыкает конструктор, – я давно уже для себя решил, если хочешь сделать хорошо – делай сам. Я как узнал, что Иван Иванович сделал новую жаропрочную сталь… Сидорин бросает быстрый взгляд в мою сторону, я предостерегающе качаю головой из стороны в сторону.
"Сделал, сделал… знать состав стали – это хорошо, но далеко не достаточно, вот промышленную технологию создать, а затем её отладить – совсем другое дело".
– … так стал свой нагнетатель чертить. Пришлось повозиться с конструкцией и с высокоскоростными подшипниками, но дело сдвинулось: пятьдесят часов я уже на стенде получил, рассчитываю к концу года выйти на сто. Главное, чтобы лопатки…
– Товарищ Сидорин, расскажите про вашу сталь, – Будённый, стараясь скрыть раздражение, перебивает Микулина.
– А, сталь, – отвлекается от своих мыслей профессор, – не плохая получилась… не дешёвая, с высоким содержанием никеля, но жаропрочность её почти в два раза выше ферритной…
"Значит, получился-таки у Ивана Ивановича "Тинидур", который позволил немцам создать первые серийные реактивные двигатели"!
– … Хочу поблагодарить товарища Чаганова…
"Ну просил же"…
– … за электрическую печку, что он уступил нашему институту, это позволило нам быстро, прямо в своей лаборатории, получать опытные образцы… За то, что дал возможность работать на его замечательном микроскопе, непосредственно рассматривать рельеф металла, его кристаллическую структуру…
– Скажете тоже, товарищ Сидорин, не надо благодарить за это, – мягко сворачиваю спич профессора, – вы лучше скажите, когда собираетесь передавать технологию в производство?
– Рассчитываем завершить к концу года, много времени забирает прецизионные измерения образцов стали для расчёты предела ползучести, при разных температурах, в зависимости погрешностей поддержания необходимого химического состава, разных примесей.
– Но для начала испытаний вы, товарищ профессор, – мягким голосом спрашивает маршал, – сможете выдать сталь пораньше, на изготовление нескольких нагнетателей?
– Да мы и сейчас можем дать, – кивает Сидорин, – основная трудность в выплавке такой стали, чтоб была повторяемость её механических свойств.
– Хорошо бы уже сейчас, – делает упор на последнем слове Будённый, – начать работу с заводом, кто у нас лучший по этому делу?
– Электросталь, – не задумываясь отвечает профессор.