О том, кто кем вертит – собака, по имени «США», своим хвостом, по имени «Международный сионизм», или же хвост – собакой, – можно судить по одной из публикаций «Нью-Йорк таймс», датированной 2010 г. Сославшись на аудиозаписи, обнародованные Президентской Библиотекой и Музеем им. Ричарда М. Никсона, газета приводит запись разговора, который состоялся в 1973 г., сразу после встречи президента Никсона с премьер-министром Израиля Голдой Меир. В беседе с Никсоном Голда Меир «затронула проблему гонений евреев и полуофициального антисемитизма в СССР». Она «предложила в качестве решения усилить американское давление на советских чиновников, вынудив их таким образом дать добро на еврейскую эмиграцию». Комментируя эту просьбу, видный деятель «мировой закулисы», тогдашний государственный секретарь США Генри Киссинджер, один из руководителей масонско-сионистского ордена Бнай Брит, заявил следующее: «Эмиграция советских евреев не входит в список приоритетов американской внешней политики. И, даже если их пошлют в газовые камеры, это не станет проблемой американцев, разве что гуманитарной» («The New York Тimes», 12.12.2010). Никсон согласился со своим госсекретарем и сказал, что США не могут «разнести весь мир» ради советских евреев, а также назвал представителей этой национальности «грубыми, агрессивными и неприятными личностями» (там же). Известно, что Никсон терпеть не мог евреев. Когда во время того же визита Г. Меир в США в ее честь был устроен прием в Белом доме, Никсон отдал распоряжение – не приглашать на этот прием ни одного еврея, кроме тех, кто внес деньги в фонд его предвыборной кампании.
Ну а Киссинджер? Неужели он забыл о своих корнях? Конспирологи нередко приводят данные о его еврейском происхождении для иллюстрации влияния евреев на внешнюю политику США в интересах сионизма. Действительно, настоящее имя Генри Киссинджера – Хайнц Киссингер. Он родился в религиозной еврейской семье, эмигрировавшей в США из Германии в 1938 г. Родственники будущего госсекретаря, оставшиеся в Германии, его родном Фюрте, где с давних пор существовала большая еврейская община, были истреблены нацистами во время Второй мировой войны. Тем не менее еврей и сионист Киссинджер истово служил «мировой закулисе» и национальным интересам Америки так, как это понимал завзятый антисемит Никсон. И все сионистское лобби США ничего не могло с этим поделать. Разве что сорганизовали Никсону «Уотергейт» в том же 1973 г. Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Киссинджер же так и остался «неприкасаемым».
По обе стороны баррикад
Немало написано о финансировании «мировой закулисой» революционных движений в Европе от Первого интернационала Маркса и Энгельса до боевиков Троцкого, которые стали ударной силой октябрьского переворота большевиков в 1917 г.
После поражения первой русской революции 1905–1907 гг. и Ленин, и Троцкий активно боролись за источники финансирования. Судя по тем документам, которые есть в архивах Октябрьской революции, бюджет Ленина и его соратников по заграничной РСДРП был весьма скуден. А вот Троцкий жил на широкую ногу. Сегодня сквозь призму времени отчетливо видно, что «мировая закулиса» сделала ставку как на лидера «мировой революции» именно на него. В книге «Троцкий и евреи» Джозефа Недавы есть очень интересное свидетельство еврейского журналиста М. Уолдмана, который знал Троцкого еще с того периода времени, когда в Вене «Троцкий имел обыкновение играть в шахматы с бароном Ротшильдом в Cafe Central, а часто и в Cafe Arkaden днем, по обыкновению читая прессу» (Nedava J. Trotsky and the Jews. – Philadelphia, Jewish Publication Society, 1971). Попутно Джозеф Недава отмечает: «Игра в Вене в шахматы с Ротшильдом и привела к тому, что именно через него Якоб Шифф спонсирует в России “проект-1905”, а затем уже с “сотоварищи из Интернационала” и “Проект-1917”».
Начало Первой мировой застает Троцкого, как и Ленина, в Австрии. Полиция арестовывает русских граждан и помещает их в лагерь на время войны. Но Льва Давидовича полиция почему-то предупреждает, что он должен срочно покинуть страну. Лейба бросает свои недописанные книги и библиотеку (австрийское правительство все возвращает в сохранности, когда Троцкий приходит к власти) и уезжает в Париж, где становится редактором меньшевистской газеты Мартова-Цедербаума «Наше слово». С Мартовым, однако, он быстро рассорился и подобрал газету под себя. Деньги на издание той газеты в 1914–1916 гг. поступали к Троцкому через Х. Раковского. Историк Збинек Земан полагал, что эти деньги у Раковского появились от Израиля Парвуса (Гельфанда): в конце марта 1915 г. тот получил от германского генштаба первый миллион германских марок на ведение «мирной пропаганды» в России, часть из которых была переведена в Бухарест. Туда в начале апреля прибыл и сам Гельфанд для встречи с фон Буше и Раковским. Парвусу, по всей видимости, удалось убедить Раковского воспользоваться частью из этой суммы на помощь газете Троцкого, с помощью которой велась активная работа по разложению русских войск, дислоцированных во Франции. Именно поэтому французские власти все же закрыли «Наше слово» в 1916 г. за антивоенную пропаганду. Сам Троцкий позже, находясь в Нью-Йорке, вспоминал, что деньги на издание газеты «были в основном от Раковского».