Выбрать главу

Стриди отозвался на это тихим стоном. Автобус остановился на углу Плетневой и Весенней. Почти все пассажиры, видевшие, как констебли проверяли у них документы, уже вышли, и трое покинули салон никем не замеченные.

— Нам туда. — Кумбер показал на большое низкое здание в конце квартала. — Мы уложились в неплохое время, несмотря на задержку, но мешкать тоже незачем.

Со Стриди посередине — он качал головой, как заводная игрушка, — они пошли к «Элизиуму». На некотором расстоянии от входа, у витрины с зеркальниками, они остановились, чтобы еще раз повторить указания Пуговицы. Экраны зеркальников показывали одно и то же: серьезные лица парламентариев, вооруженных констеблей на улицах, дымящиеся руины дома Нарцисса. Тео отвернулся.

— Так вот: даже если мы увидим его, подходить к нему не надо, понятно? — говорил Кумбер.

— Понятно. Делаем вид, что не знаем его. — Тео посмотрел на Стриди — тот таращился на лепной фасад «Элизиума», шевеля губами, словно в молитве. — Я все-таки не понимаю, что мы должны тут делать.

— Да ничего — подаем прошение, как Пуговица говорил, и все тут. Мы здесь в основном ради Стриди. Дождемся, когда он сделает то, что положено, и доставим его домой.

— Выходит, он сам знает, что ему делать? И способен справиться с этим, не привлекая внимания? Ты погляди на него!

— Он, видимо, уже делал это раньше. Пошли, Тео, пока я окончательно не струхнул.

Большой холл странным образом напоминал лесную рощу, сделанную из драгоценных и полудрагоценных камней. Купол размером с футбольное поле, выложенный из чистой ляпис-лазури с перламутровыми облаками, изображал небо. Деревья-колонны покрывала кора бурых и серебристых тонов. Тео постучал по одной колонне костяшками, и она зазвенела. Толстый вахтер в красном колпаке посмотрел на него с раздражением, и он поспешно спрятал руки в карманы. Здесь имелись даже птицы с коралловыми, ониксовыми и алебастровыми перьями — совсем как живые, хотя они не двигались и не пели. Десятки эльфов, снующих между колоннами, тоже не пели — они заполняли бланки в будочках, растущих, как грибы, из имитирующего траву зеленого пола, или стояли в очередях к кому-нибудь из чиновников, заключенных за стеклом, как мухи в янтаре. Покажи ему кто весь этот диапазон сразу же по прибытии, Тео раскрыл бы рот при виде овцеподобных мохначей и крошечных, но полных достоинства гномов — теперь он видел в них только замороченных, испуганных посетителей присутственного места. На миг, окруженный неживыми птицами и твердыми, как алмаз, цветами, он затосковал по тому, чего никогда не видел: по былым лесам Эльфландии, которые так старательно и так безжизненно копировал этот каменный грот.

— Автоматы для подачи прошений, — показал Кумбер в пространство между двумя мраморными березами. — К ним очередь самая маленькая.

— А разве мы не должны дождаться Колышка?

— Когда он появится, надо быть наготове, а кто знает, когда наша очередь дойдет. — Кумбер кивнул на большие солнечные часы — они вопреки всякому здравому смыслу висели на стене, куда солнце не падало, однако по диску двигался четкий клинышек тени, занимающий в этот момент почти вертикальное положение. — Он будет здесь в полдень. Пошли.

Они встали в очередь за женщиной, обремененной не меньше чем двумя десятками детворы: чада сидели у нее в карманах, на плечах, а один даже в хозяйственной сумке, которую она толкала перед собой по полу. Он таращил на Тео круглые карие глазки, слизывая что-то липкое с острой мордочки.

Их очередь наконец подошла. Стриди, закрыв глаза, разговаривал сам с собой и дергал руками, словно дирижируя невидимым оркестром. Если бы Кумбер не предупредил, что перед ними автомат, Тео нипочем бы не догадался: машина весьма реалистически изображала скалу высотой с первобытный мегалит. Пролом на уровне груди позволял видеть кристаллическую выемку-жеоду.

Кумбер, упершись ладонями в камень, наклонился к пролому.

— Прошу разрешения на въезд.

— Цель? — тенором осведомилась скала.

— Ввоз домашнего скота.

— Количество въезжающих?

— Один.

— Количество голов скота?

— Одна.

— Поле проживания въезжающего?

Пока Кумбер отвечал на вопросы, Тео смотрел по сторонам. Скоро им придется освободить автомат для очередного просителя, часы на стене показывают полдень, а Колышка нет как нет. Знать бы, что в точности запланировал Пуговица.

— Вековые Дерева, — закричал вдруг кто-то, — что это с ним?

Испугавшись, что это Стриди что-то выкинул, Тео резко обернулся, но длинный эльф по-прежнему стоял, прислонившись к стенке около автомата. Все смотрели на то, что происходило в середине зала. Там на полу билась коричневая фигурка, вокруг которой суетились эльфы разного вида. Миг спустя Тео понял, в чем дело.

Как только все остальные в их очереди уставились на бьющегося в припадке гоблина, Кумбер подтащил Стриди к отверстию и приложил его ладони к камню. Волосы на голове у Стриди зашевелились, точно под ветром — нет, медленнее, как водоросли в приливе. Он склонился так низко, словно собирался поцеловать кристаллическую полость. Она осветилась, и голова Стриди со вставшими дыбом волосами на мгновение превратилась в силуэт.

— Ему потребуется несколько секунд, не меньше, — прошептал Кумбер на ухо Тео. — Иди-ка помоги отвлечь публику.

Тео, порядком напуганный, побежал туда, где на зеленом полу корчился Колышек. Несколько эльфов пытались помочь ему, но остерегались оскаленных желтых зубов:

— Да помогите же кто-нибудь! — крикнул Тео. — Позовите врача! — Зеваки тупо уставились на него. Черт, у них ведь нет слова «врач». Кочерыжка выражалась как-то по-другому. — Лекаря!

Он опустился рядом с Колышком на колени и прижал гоблина за плечи к полу, чтобы тот случайно не поранил его своими длинными ногтями.

— Еще чуть-чуть, — прошептал он при этом. — Мы уже почти закончили. — Тео выпрямился и объявил во всеуслышание: — Кажется, припадок проходит.

Толстый вахтер наконец-то отважился подойти и с заметным усилием встал на колени, оставив Тео между собой и припадочным.

— Что с ним? Он умирает?

— Нет! — слабо выдохнул Колышек — вид у него и впрямь был ужасный. — Это так... гоблинская падучая.