Она могла только оцепенело смотреть на него.
- А потом Абу Халид пристрелил её, и никто её даже не закопал, так и оставили валяться голую. А через час нас миномётами накрыло, вот тогда мне руку и оторвало. И знаешь? Я рад был. Я б хотел, чтоб меня убило. Молчишь?!
Она изо всех сил стиснула его плечо, притянула к себе, глотая слёзы, чувствуя, как бухает его сердце.
а ты кидай свои слова в мою прорубь
ты кидай свои ножи в мои двери
- Я бы, знаешь, что сделала с теми, кто эту войну развязал? - выговорила она наконец. - Я бы выкопала где-нибудь здесь, на Минутке, такую глубокую яму...
- Живьём бы закопала, что ли? - Бек, как всегда, возник бесшумно. - Ну ты даёшь, Талгатовна...
Она помотала головой.
- Посадила бы их всех туда... а сверху построила бы уборную.
Парни ошеломлённо уставились на неё, потом - друг на друга. И сползли под стол.
- А через недельку-другую я бы их отпустила. Наверно...
свой горох кидай горстями в мои стены
свои зёрна в заражённую почву
- Напиши про это! - простонал наконец Бек. - Слышишь? Напиши!
на переломанных кустах - клочья флагов
на перебитых фонарях - обрывки петель
на обесцвеченных глазах - мутные стекла
на обмороженной земле - белые камни
* * *
"Пьяные бугаи, ломающие по плану рёбра подросткам,
пьяные танки, волокущие по плану за собой людей на проволоке,
пьяные БТРы, прислоняющие по плану к стенам легковухи с пассажирами,
пьяная индустрия убийства. Всё идёт по плану, всё идёт по плану.
Узнать бы, кто изобрёл и зазубрил такой способ убийства
(а ведь он не случаен): кастрированные тела,
без ушей, без глаз, с вырезанным сердцем
находили не только в фильтрах, но и просто на улицах:
отца трёх детей (он работал прорабом у больницы 9), трёх братьев,
подвешенных в таком виде за ноги над канализацией,
представляете: людей, не имевших к войне никакого отношения,
приехавших в фильтр, только чтоб узнать о своём брате...
Фильтры - это концлагеря, несколько официальных: в Моздоке,
в Грозном, Пятигорске, в Ставрополье,
и гораздо больше скрытых на территории военчастей.
Под Ассиновской в машинах. Куликово поле.
Концлагерь на колёсах. Попробуй, найди такое
Куликово-перекати-поле!
Свозили в фильтры всех мужчин, кто может воевать,
безоружных, редко брали женщин, хотя на беременность не смотрели,
был такой распространённый способ: вязали руки-ноги
и штабелями в пять рядов уложив в КамАЗы,
везли до Моздока от Грозного восемь часов,
там нижний слой выкидывали, он, как правило, не доезжал..."
(Михаил СУХОТИН)
* * *
- "О, вероломный король, ты платил мне неблагодарностью за верную службу! Я оставляю тебе длинные уши, дабы они изо дня в день напоминали тебе о маленьком Муке!"
Дети захихикали.
Сказки Гауфа были среди тех старых книжек и учебников, которые она собрала, обходя с пацанами подъезды окрестных домов и стучась во все подряд квартиры. Ещё не вся бумага, к счастью, была пущена в Грозном на растопку, и ей удалось раздобыть многие из книг своего детства. Даже "Трёх мушкетёров" с оторванным началом. Начало ей пришлось пересказывать в лицах, а потом ещё и сопровождать свои громкие читки песнопениями из знаменитого трёхсерийного фильма с Боярским. После чего она долго боялась, что теперь придётся всегда объясняться на пальцах - голос сел капитально.
На лестнице послышался топот, и в дверях спальни встал запыхавшийся Сашка, кивнул ей: быстро вниз!
о поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями
моими
Она изобразила улыбку для встревоженно поднявшейся Люции Карловны, знаками попросила её уложить малышей, успокаивающе погладила по плечу.
Сашка уже нёсся по лестнице, прыгая через две ступеньки. Она подхватила юбку и тоже пустилась бегом, пытаясь не поскользнуться в быстро сгущавшемся сумраке.