— Тебе-то какая выгода в этом? Брат Томаш истово верит в Райога, при чем здесь ты?
Богиня усмехнулась и, оставив чашку висеть в воздухе, села, скрестив ноги.
— А ты еще не понял? Пророненные тобой семена сомнений уже дают свои всходы. Среди ордена зреет… — она взяла паузу, подбирая слово, — осознание, кому они обязаны своим существованием. То же самое творится по всему миру, где есть темные маги, больше не подчиняющиеся Аркейну. Мой культ вот-вот выйдет из тени на свет.
— Значит, я выполнил свою задачу? — спросил я, подливая себе чая, пока наглая ушастая не выпила его весь из вредности.
— Лишь частично, — хмыкнула та. — Но, переправив этих детей Саломее, ты серьезно продвинулся в достижении нашей общей цели. Почти сорок новых последователей на ровном месте. Тем более с такими перспективами, какие открываются перед магами в Крэланде.
Я пожал плечами, помешивая сахар в кружке.
— У меня все никак в голове не укладывается, — сказал, не глядя на собеседницу. — Не боишься войны с братьями Райога? Их вера раздроблена и каждый верит так, как хочет. Даже в Аронии я оказался из-за разного отношения к религии.
Мархана задрала голову и звонко рассмеялась.
— Умеешь ты повеселить, Кирилл! При чем тут их вера? Ты пришел убивать ради денег и влияния. А теократия жаждет земель. Крэланд боится потерять свои. Где здесь хоть слово о вере? Райог — безучастен, ему плевать на созданный им мир. Но если бы он захотел, я просто перестала бы существовать. Нам не нужны для этого руки смертных. Я такая же дочь Райога, как и любой из рожденных в Эделлоне.
— Ну, меня в этом убеждать не нужно, — хмыкнул я. — А вот того же брата Томаша — еще как. Переделать весь концепт религиозного течения — это, знаешь ли, далеко не так просто. Да, впрочем, ты ведь была на Земле, должна догадываться, как там люди делились на группировки, жалеющие полного уничтожения инакомыслящих.
Мархана презрительно фыркнула.
— Если бы те, кому поклоняются в твоем мире, могли явить себя смертным, все препирательства моментально закончились бы, — договорив, она махнула рукой. — Но к делу это отношения не имеет, я не для того пришла к тебе, чтобы устраивать теологический диспут.
— Да? А у меня как раз подходящее настроение, — ухмыльнулся я в ответ, сделав глоток из кружки. — Так что тебя ко мне привело на этот раз?
— Решила поблагодарить своего верного и самого действенного последователя, — улыбнулась та. — А в награду открою тебе маленький секрет — очень скоро Хиба явится в Эделлон во плоти. И он будет очень желать с тобой встретиться.
Довольное лицо богини едва не светилось от радости. Интересно, с чего бы? Враг, который подставил Мархану, вот-вот должен обрести тело, а она столь беззаботна?
— Дай угадаю, мне придется его убить, — хмыкнул я. — Бога. Из какого револьвера мне это сделать?
— Тут револьвером, конечно, не обойдешься, — кивнула она. — Но вместилище даже его души — смертно. А подходящих тел не так уж много. Кроме того, помимо тебя, у него будет целый список заслуживающих мщения людей.
— Могу им только посочувствовать, — пожал я плечами. — Где он сейчас?
— Пока еще нигде. Но скоро вернется в Катценауге, откуда все и началось. Кстати, ты не думал туда заглянуть вновь?
— И зачем мне это?
— Ты обещал посетить мой храм, — напомнила богиня и исчезла вместе с чашкой и налитым в ней чаем.
Медленно потягивая свою порцию, я прикрыл глаза на несколько секунд и вздохнул. Пора стелить постель, это был тяжелый длинный день.
Установка палатки много времени не заняла. Накладывать магическую сигнализацию я не стал — демоны разбудят. Постелив плащ, лег сверху и накрылся одеялом. Ночи довольно теплые, костра хватит до утра.
Интересно, не потому ли Мархана не появляется в физическом теле перед людьми, что бога в этом случае можно убить или хотя бы ослабить?
К шахте я вышел к полудню, но услышал ее намного раньше. Особо густым лесом здесь уже не пахло, большинство деревьев на расстояние в добрых пятьсот метров вырубили.
Людей было полно, и все были заняты делом.
Громадный зев прохода в скальную породу окружал смог. Коптили небо несколько построек, в воздухе отчетливо пахло железом. От шахты тянулась ветка железной дороги, по которой тащили вагонетки мелкие ослики. Внутри деревянных ящиков перевозили крупные обломки породы, их сгружали перед плавильнями. С другой стороны рабочие складировали уже обработанные бруски металла.