Я накинулся на ее рот, алчно поглощая все ее слова, ее дыхание, что удерживало их, ее плач, что подпитывал их.
- Я, черт возьми, люблю тебя, - я прижался лицом к ее, мое сердце разрывалось от эмоций.
- Займись со мной любовью, - прошептала она, ее пальцы впились в мою задницу.
Я содрогнулся от этих слов, от этих невероятных слов. Любовью. Ослепленный любовью. Это именно то состояние хаоса, что царило во мне.
- Мне нужно...
Она покачала головой, печаль и грусть отразились на ее лице, губы задрожали.
- Я не могу забеременеть.
Ее ранимый шепот уничтожил меня, я не мог сделать ни единого вдоха от боли, что теснилась в моей груди. Я опустил лоб на ее плечо.
- Мне так жаль, милая.
Внезапно она притянула меня к себе, как можно крепче, и издала протяжный всхлип, за ним последовал еще один.
Я стиснул Тару в яростных объятиях и укачивал ее.
- Отпусти это, милая. Мне так жаль. Я здесь. Я помогу тебе.
Боль, вырывающаяся из нее, была чертовски невообразимой, ее тело было напряженным, пока ее голосовые связки сотрясались в яростном крике. Она кричала и рыдала в агонии, пока я укачивал ее на руках, бормоча все нежные слова, которые только мог придумать, прямо ей на ухо, желая донести их до ее разума, до ее сердца.
В конце концов, ее рыдания перешли в жалобный вой, в установивший неспешный поток горя. И чертова лавина сошла. А она все еще продолжала держаться за меня.
Она все еще продолжала держаться за меня.
Глава 13
- Могу я тебя искупать?
Я прошептал эти слова, прокладывая поцелуи вдоль плеча Тары к шее, наслаждаясь ее чувственными стонами. Я бы мог свернуть горы, лишь бы слышать их.
- Да.
Я крепко зажмурился только от этого единственного слова. Я почти отчаялся услышать его. Одним этим крошечным словом, таким несущественным, она подарила мне только что целый огромный мир. Она подарила мне свое доверие, ключи от своего сердца и души, чтобы я делал все, что хотел. А все что я хотел, это просто любить ее.
Я взял Тару за руку и подвел ее к стеклянной душевой кабине, затем отрегулировал воду, чтобы та была приятной и горячей. Я повернул Тару к потоку и встал перед ней.
Она оставалась стоять с опущенной головой.
- Это видел весь мир.
Я поднял ее голову, слушая ее слова, произнесенные тоненьким голоском.
- Видел что? Что ты имеешь в виду, милая?
Стыд наполнил ее взгляд, и она отвела глаза вправо.
- Видел, как я рассыпалась на части.
Я взял ее лицо в ладони и поцеловал настолько нежно, насколько мог, я был так ошеломлен ею.
- Все что они видели, так это смелую героиню. Это то, кем ты являешься. Выжившей. Сильной женщиной. Красивой. Чертовски забавной... Сексуальной... Милой...
Я был готов продолжать и продолжать свой список, смотря, как ее губы трогает легкая улыбка. Но у меня перехватило дыхание, когда она взяла меня за основание члена обеими руками.
- Я еще и превосходный стрелок.
Я задохнулся, когда она скользнула вверх пальцами до головки члена.
- Я заметил.
Я судорожно выдохнул и прижал ладони к стенке душевой, испытывая головокружение.
- Теперь твоя очередь, малыш. Позволь мне освободить тебя.
Я распахнул глаза, когда она опустилась на колени. Я покачал головой и поднял ее с колен, толкая спиной к стенке душа.
- Мне необходимо быть внутри тебя. Придется жестко и быстро оттрахать тебя. Да я, блять, сдохну, если не сделаю этого, и я готов умолять.
Ее ответом мне был напряженный стон, разжигающий внутренний голод. Я поднял ее до уровня моей талии и издал рык, когда новая волна страсти Тары столкнулась с моей. Мы схлестнулись, как вспышки молнии, символизирующие наше отчаянное желание, и я задрожал, когда поспешил как можно скорее оказаться внутри нее, поджимая пальцы от неистовой потребности. Наконец, я толкнулся членом в ее огненный шелк.
Восторг от первого толчка вырвал из меня рык и ошеломленный крик с ее стороны. Блять, вот оно. То самое. Разница. Между Альфой и Омегой. Я прижал Тару к моему телу, нуждаясь в том, чтобы она была как можно ближе. Пока я насаживал ее на член, мои бедра выписывали неспешные чувственные круги.
Тара закричала мне на ухо.
- Люциан! О Боже!
Она была святилищем, святыней всех святынь. Я двигался внутри нее, прижимая ее спину к стенке душа, и удерживал ее руки по бокам, готовый распять ее в наш первый раз. Я наблюдал за тем, как толкаюсь внутрь и выхожу, выжигая происходящее в моем разуме, чувствуя, как все лишнее уходит, когда Тара вручила мне себя. Всплеск возбуждения, что сопровождался душевным смятением, которое было не похоже ни что до этого, я вновь отчетливо ощутил знакомое чувство абсолютного удовольствия. Это было потрясающе. Апогей.