- Баллы.
Я пытался придумать, что сказать. Дерьмо. Ничего. Нечего, блять, сказать. Все прошло чертовски здорово, да?
- О, замечательно, - пробормотала она, вытаскивая свой телефон. Она посмотрела на экран и ахнула от недоверия. - Что? Я не помню, что это значит. - Она швырнула в меня телефон.
Я посмотрел на него, и, несмотря на разочарование, меня охватило волнение. Люциан играет с Тарой на грани.
Блять. Это может быть... плохо. Или хорошо.
- Что это? - скомандовала она, пристально глядя на меня.
- Я должен... делать то, что приблизит нас... к кое чему.
Ее брови взлетели вверх.
- Ты брал уроки иносказательности?
- Проще говоря, я должен практически убить тебя, трахая различными способами.
- О, Боже. - Стив поднял разделяющую нас с ним перегородку с рекордной скоростью.
Глаза Тары на мгновение расширились, прежде чем она вновь приняла скучающий вид.
– Наверное, будет весело. Жду не дождусь. - Она сняла футболку и бюстгальтер, глядя в потолок. - Может, ты сможешь избавить меня от страданий?
Боль пронзила меня, и я едва выдавил из себя улыбку.
- Я не трахаюсь с женщинами в обмороке или мертвыми, милая.
- Что ж, рада слышать. - Затем она сняла брюки, и я увидел ее бедра. Чертовски удивительно, что вид ее обнаженного тела был подобен удару по яйцам. А вид ее боли, - ударом в сердце.
Я переместился на сидении и опустился перед ней на колени.
- На середину. И держись за спинку сиденья, любимая.
Я смотрел на ее грудь, позволяя желанию овладеть моим телом и разумом. Я позволил себе войти в нужное настроение и провел пальцами по ее вытянутым рукам, затем медленно приблизился к ее твердым соскам и вздымающейся груди.
- Ты готова?
Она сглотнула и закрыла глаза, не ответив. Я наклонился и прижался губами к ее уху, одновременно поглаживая тыльной стороной пальцев по соску, крепко сжимая ее руку. На грани жестокости.
- Ты же знаешь, как сильно я ненавижу причинять тебе боль?
Ее дыхание участилось и стало прерывистым. Без сомнения, ее гнев и желание развязали войну. И я знал, что еще до того, как все закончится, это внутреннее поле битвы будет в крови и виной тому будут мои руки.
- Скажи мне, что ты знаешь, как сильно я это ненавижу. Просто скажи «да». - Я скользнул губами по ее подбородку и нежно прикусил ее губы своими, облизал. Я позволил голоду овладеть мной и с жадностью пососал ее нижнюю губу, затем верхнюю, продолжая мучить ее сосок.
- Да, ты этого хочешь, ты всегда этого хочешь. Не сопротивляйся. Тебе это нужно, милая. Удовольствие вместе с болью.
Я жадно пососал ее подбородок, затем щеку, позволяя поцелуям стать нежными на ее носу и лбу, прежде чем превратиться в голодные на ее упрямых губах.
Я ущипнул ее за сосок, и ее губы приоткрылись в крике. В безумии доминирования я протолкнул свой язык ей в рот, требуя подчинения, теперь уже успокаивающими движениями гладя сосок и постанывая от раскаяния ей в рот.
- Сделай это, - выдохнула она. - Прошу.
Переключатель моего безумия. Личный переключатель. Тара дала добро, и я потерял себя в ее потребности и желании. Движимый нуждой удовлетворить их любой ценой. Теперь я держал ее за обе руки, мои пальцы сжимали со смертельной силой, в то время как мои губы и язык начали медленный пир. Я с безрассудным голодом покусывал ее шею и лопатки, прикусывая достаточно сильно, чтобы вызвать острую боль. Просто за гранью разумного.
Я добрался до ее груди, и она произнесла мое имя, умоляя. Я засосал один сосок, пожирая его открытым ртом. Мой язык смаковал каждый ее дюйм, прежде чем сильно прикусить зубами нежную плоть.
- Люциан!
Я подлетел к ее губам с грубыми и требовательными поцелуями.
– Мне чертовски жаль, детка, - прохрипел я в отчаянии, молясь, что она почувствует их своей душой, поймет, как много я этим хотел сказать. Я опустил руку к низу ее живота, затем еще ниже, по ногам. - Раскрой их. Как можно шире.
Она повиновалась, захныкав и я отстранился от ее лица и наблюдал за ней, поглаживая ее складочки. Я медленно скользнул пальцем в лоно и приблизился к ней губами. Я отпустил свой голод и с рычанием щелкнул по ее клитору. Ее рот распахнулся с криком удовольствия, и я облизал и засосал ее губы.
Она слилась с моим поцелуем, ее отчаянные стоны заполнили мой рот, сводя меня с ума. Она начала покачиваться на моей руке, я прижал ладонь к ее бедрам, сильно вдавливая ее задницу в сиденье, пока изучал ее прекрасные секреты. Я официально был в бреду от этого гребаного безумия, пока целовал, сосал и кусал ее тело. Ее крики боли и удовольствия жгли мой разум, но все, о чем я мог думать, - это попробовать ее на вкус, высосать оргазм из ее тела.
Оказавшись между ее ног, я стал еще более безумным, вдыхая ее неповторимый аромат, позволяя ему проникнуть в каждую мою клеточку. Я потянулся и положил руку ей на шею, удерживая ее, в то время как сам присосался к клитору, одним пальцем поглаживая ее точку G, а другим надавливая на тугое кольцо ануса.
Машина наполнилась звуками моего ненасытного голода и ее отчаянной потребности в том, что я ей давал. Я сильнее сжал пальцы на ее шее, чувствуя ее стоны и сердцебиение. Тара схватила меня за руку на своем горле, и я сопротивлялся ее попыткам убрать ее, в то время как я проник в ее задницу безымянным пальцем.
Она вскрикнула и задрожала на моих губах, ее руки переместились к моей голове и схватили меня за волосы, сильнее прижимая к клитору, молча умоляя не останавливаться. Боже, блять, да. Я снова сжал пальцы на ее шее, и она захрипела, хватая ртом воздух, снова вцепившись в мою руку. Я позволил ей немного разжать мои пальцы и отпустил ровно настолько, чтобы она не паниковала. Я продолжал поддерживать адское равновесие, доводя ее до грани удовольствия и боли, пока она не забилась под моими губами в приближающемся оргазме. Я вобрал ее клитор в рот, и она, наконец, с визгом кончила. Я медленно сжал пальцы на ее шее, чувствуя дрожь ее оргазма в своей руке, пока она брыкалась и извивалась.
Она шлепнула меня по запястью, и я ослабил хватку, выпуская ее судорожные стоны. Самая милая песня на свете.
Я проложил дорожку из поцелуев вверх по ее телу, мой член жаждал разрядки. Приблизившись к ее губам, я крепко сжал ее подбородок одной рукой и поцеловал, заставляя ее попробовать себя на мне. На мне, где ей самое место.
- Ты была чертовски восхитительна, детка. - Я надавил на нее, заставляя раскрыть рот, чтобы глубоко поцеловать, застонав от желания. - Испугалась?
Ее пальцы порхали на моем каменном стояке.
- Нет... я... - Она боролась с пуговицами на моих джинсах. - Недовольна.
Я ухмыльнулся ей в губы, довольный таким ответом.
- Тебе лучше не бояться. Я бы разозлился. - Я убрал ее руку, решив наказать себя за то, что сделал с ней раньше. – Сейчас только ты, любимая.