Я должна была питаться.
— Ты…? — Я тяжело сглотнула. — Ты знаешь, как часто?
— Наверное, не так часто, как Малеку, когда ты обретаешь свою силу. Если только не будешь ранена. Но до тех пор тебе нужно будет следить за тем, чтобы не ослабевать.
— Подожди. Я вознеслась…
— Да, я знаю. Спасибо, что напомнила об этом, — перебил он, и мои глаза сузились. — Но ты еще не закончила Выбраковку.
Делано наклонил голову, и мне показалось, что мой мозг сделал то же самое.
Мои способности начали меняться в течение последнего года, когда я достигла возраста, позволяющего пройти Выбраковку. До этого я могла чувствовать… ощущать, только чужую боль. Но теперь эта способность возросла, и я могу читать все эмоции. Моя сила облегчать боль также сменилась способностью исцелять раны. Но после того, как… он спас меня, дав мне свою кровь, тем самым вознеся меня, я смогла вернуть к жизни девочку. Поэтому я решила, что Выбраковка прошла свой путь.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я бы почувствовал это, — сказал он, как будто это все объясняло.
На самом деле это ничего не объясняло, даже не касаясь вопроса о том, почему я отличаюсь от Малека. Но эти вопросы были потеряны в осознании того, что мне придется питаться. Я еще не чувствовала в этом потребности. И даже не знала, что думать о том, что произойдет, если мне придется сделать это до того, как я освобожу… его. Это была еще одна вещь, о которой я не хотела думать.
Делано ткнулся мордой в мою слабую руку. Я потянулась к нему и нежно погладила по шее. Мне хотелось, чтобы мои руки не были в перчатках, чтобы я могла почувствовать его шерсть. Я знала, что она гуще и мягче, чем даже у Киерана.
— Почему я не могу питаться от дракена? — спросила я, а потом подумала, не был ли это грубый вопрос.
— Потому что это выжжет внутренности у большинства. Даже у Первородных.
Оу.
Ну ладно.
Я выбросила этот тревожный образ из головы.
— Что именно может ослабить бога? Кроме ранения?
Ривер снова наклонил голову.
— Ты мало знаешь о себе, не так ли?
Мои губы сжались.
— Ну, вся эта история с богами относительно нова, и, знаешь, нет никаких богов, стоящих рядом и готовых меня обучать. Также нет никаких текстов, которые я могла бы просто прочитать.
Он издал звук, похожий на раздражение, как будто эти причины были недостаточно вескими.
— Большинство травм только ослабят тебя, если только они не серьезные. Тогда ты ослабеешь быстрее. Использование сущности богов может со временем также ослабить тебя, если ты не прошла Выбраковку. А ты, как я уже сказал, этого не сделала.
Уши Делано прижались.
— Это не лучший вариант.
Нет, это не так. Использование эфира означало, что я могу сражаться как бог, но если это ослабит меня… У меня свело живот.
— Я этого не знала.
— Я потрясен, услышав это.
Даже Киеран был бы впечатлен уровнем сарказма в голосе Ривера.
— Как я узнаю, когда завершится Выбраковка?
— Ты узнаешь.
Я поборола желание поднять один из мелких камней и бросить в него.
— Что хорошего в такой силе, если она неизбежно ослабит меня?
— Это баланс, Мейя Лисса, — сказал он, и я моргнула. Признаться, я не ожидала услышать, что он назовет меня своей Королевой, как это делали вольвены. — Даже у нас есть слабости. Огонь, которым мы дышим — это сущность Первородных. Его использование утомляет нас. Замедляет. Даже у Первородных были свои ограничения. Слабости. Только один из них бесконечен.
Никтос.
Он будет бесконечным.
— Насколько я помню, использование эфира ослабляет разных богов по-разному, — продолжил он. — Но, как уже было сказано, ты носишь в себе Первородную сущность. Я полагаю, что тебе потребуется больше времени, чтобы ослабнуть таким образом, но ты узнаешь, когда это произойдет. — Его голова повернулась в сторону лагеря. — Твой вольвен идет.
От Делано исходила сладковатая рябь веселья, когда я оглянулась через плечо и увидела далекую фигуру среди битого камня и высокой травы.
— Если ты говоришь о Киеране, то он не мой вольвен.
Ветер откинул пряди волос Ривера с его лица, открывая пустые черты.
— Разве?
— Нет. Я не обратила внимания на тихий хриплый звук, который издал Делано, когда я поднялась. — Ни один из вольвенов не является моим. — Я посмотрела на него. — Вольвены не принадлежат никому, кроме самих себя. То же самое относится к тебе и другим дракенам.
Наступила пауза.
— Ты говоришь очень похоже на… нее.